Драма жизни Макса Вебера

Всем этим романтическим Марианниным описаниям, конечно, недостает откровенности. Сам Вебер был бы, наверное, в состоянии поставить себе не романтический и не иллюзорный диагноз. Он, например, в «Хозяйстве и обществе» описывал кардинала Лигуори, похожим образом одержимого страстями, и прямо называл его половым неврастеником. Будучи священником, Лигуори учил своих прихожан надевать штаны так, чтобы не касаться при этом половых органов. Правда, это было написано спустя много лет после женитьбы. Природу такой одержимости понимал и Фрейд, который также определял и способ «преодоления» таких проблем; в эссе «Достоевский и отцеубийство», а также и во многих других работах он показывал, что это, конечно, не «дух» и «воля», а онанизм, хотя это только временное преодоление половой одержимости, которое ведет лишь к еще большим внутренним конфликтам. Даже мать Елена видела природу его проблем. Марианна пишет, что она все видела и все правильно понимала: ей нравилось, что ее любимый «старший» жил дома, «и все-таки она от души желала ему уйти из дома и жениться» (МВ, 152). Это никакая не высокая мудрость, а нормальное диктуемое здравым смыслом понимание соответствующих вопросов. Обыденная мудрость учит, что «нервы» вылечиваются у юношей женитьбой, у девушек – замужеством.

Но не так было у Макса Вебера. Заключительный раздел его письма Марианне (с. 26) показывает, что для него женитьба была не способом удовлетворения страстей и редукции демонизма пола к нормальной половой жизни, а, наоборот, способом подавления страстей и восторжествования «принципов». «Если чувство захлестывает тебя, ты должна обуздать его, чтобы трезво управлять собой», учит он невесту. Он сам не обольщался будущим своего брака и учил невесту не обольщаться. «Тяжелое бремя», пишет он, «возлагает жизнь на тебя, ты, непонятое дитя». Бремя это действительно не было легким для Марианны, брак оказался для нее монашеством в миру. О браке Макса и Марианны Вебер писали часто и многие, мимоходом замечая, что Вебер страдал импотенцией, отчего брак был не просто бездетным, но и асексуальным. Даже Википедия не упустила случая отметить, что в браке Веберов не было «даже консумации». Однако новейшие исследования доказывают, что консумация все-таки была. Какой бы глупостью или безвкусицей на первый взгляд это ни казалось, нам еще придется подробнее остановиться на этом вопросе, поскольку эта самая консумация – важнейшая часть любой драмы жизни, в том числе и драмы жизни Макса Вебера. Но отсутствие или присутствие «даже консумации», даже если ее действительно не было, практически ничего не говорит об этом браке. Потому что столько теплоты, нежности, признательности, самоотверженности и близости друг к другу действительно трудно найти в каком-то другом браке. Прежде всего, конечно, со стороны Марианны. Макс отнюдь не всегда в этом отношении был на высоте. Искреннее желание Елены, чтобы ее сын ушел из дома и женился, реализовалось весьма странным образом. Оказалось, что, женившись, он не просто ушел от матери, но и пришел не столько к жене, сколько к другой матери. Макс Вебер всю жизнь жил с мамой. Мы столкнемся в дальнейшем рассказе с причудливыми ситуациями влюбленностей и союзов Макса Вебера с женщинами, при которых Марианна не только не исчезала из ближайшего круга, но, наоборот, оказывалась активной участницей, иногда будто бы даже стороной всех этих человеческих взаимодействий, всегда искренне переживая за Макса, даже помогая ему в удовлетворении его желаний. Иногда это просто невозможно понять и принять с точки зрения любых возможных стандартов поведения в соответствующих социальных ситуациях. Приведу лишь несколько примеров, чтобы читатель понимал, о чем речь. С одной из таких ситуаций мы уже познакомились. Макс Вебер уничтожил отца, защищая честь матери, а через десять с лишним лет уничтожил Коха, защищая честь Марианны. Причем оба раза речь шла даже не о женской чести матери или Марианны, а о социальной чести матери или Марианны как женщин, то есть, так сказать, о сословной чести женщин. Второй пример: Марианна уезжала в Гейдельберге на академический бал, оставляя Макса в квартире с его любовницей, которая была к тому же ее близкой подругой (с. 214). Так мама может уехать на время из дома, чтобы сын мог остаться наедине с подругой. И еще один пример: Марианна (по ее собственным словам) пренебрегла материальной выгодой, способствуя тому, чтобы Макс выбрал Мюнхен, а не Бонн, теряя в деньгах, но становясь ближе к своей возлюбленной (с. 340). Здесь мы видим самоотверженность Марианны, которой нет у жены, но которая есть только у матери.