Драма жизни Макса Вебера

Мина Тоблер сблизилась с кругом Вебера летом 1909 г. Ее привел философ Эмиль Ласк. В гейдельбергской ученой среде Ласк слыл идеологом и практиком свободной любви. Молодой красавец с усами, как у Ницше, имел огромный успех у женской половины профессорского сословия. В частности, его роман с Линой – женой профессора Радбруха (впоследствии классика правовой мысли и министра юстиции Веймарской республики) привел к распаду семьи профессора, что, конечно, вызвало бурные споры и обсуждения в кругах академической общественности. Ригористы, в том числе Ясперс, требовали исключить Ласка из числа рукопожатных. Интересно, что Вебер, теперь уже значительно более толерантный, чем раньше, не примкнул к ригористам. Радкау намекает, что романтической жертвой Ласка оказалась даже Марианна Вебер. Вместе они были в Энгадине в Швейцарии, а еще раньше, как писала Марианна Елене, «мы встречались в Риме, когда Макс был болен» (R, 484). Ласк был убит на войне в 1915 г., тогда же было написано цитируемое письмо. Ради полноты информации нужно сказать, что биографы Марианны считают это предположение необоснованным. Продолжим о Мине Тоблер. Семья Мины владела школой с интернатом в Цюрихе. Музыкально одаренная девушка училась музыке в Лейпциге, Брюсселе и Берлине и, завершив обучение, приехала в Гейдельберг, где тогда, работая ассистентом в университетской детской клинике, завершал медицинское образование ее брат Людвиг. Она могла стать учителем музыки в одной из гимназий или общеобразовательных или музыкальных школ, но выбрала путь представительницы свободных профессий – пианистки, аккомпаниатора. Через брата она смогла сблизиться с академической средой, а свободная профессия повышает шансы свободной любви. Во всяком случае, прелестная музыкантша не избежала внимания любвеобильного Ласка, который привел ее в дом Веберов на одно из собраний кружка «Эранос».

Как пишет Кеслер, Мина попала в опасное место. Макс Вебер тогда оставался крайне проблемным, нестабильным и в психологическом смысле достаточно опасным для окружающих персонажем. Кеслер составляет целый список причин, а потом и следующих из них опасностей. Будучи уже давно больным, Вебер часто оказывается вызывающе прямым и даже скандальным в глазах окружающих человеком. Я показывал это на примере его сражений с Руге и Кохом (с. 48). Достигнув вполне зрелого возраста, он не в состоянии создать для семьи устойчивый финансовый базис существования. Будучи уже двадцать лет женат, Вебер не имеет детей, что заставляет многих сомневаться в его мужественности. Его ночные демоны, которые время от времени продолжают являться, и связанные с ними поллюции были, возможно, ничем иным, как результатом самоудовлетворения, полагает Кеслер. Последнее, впрочем, весьма популярное во времена Вебера объяснение неврологических и психиатрических проблем (с. 97). Но дальше у Кеслера следует очень серьезный вывод. «Мамин сын – так он характеризует Вебера, – порождает проблемы идентичности, создает сексуальный вакуум и распространяет эмоциональный холод, что угрожает всем, кто к нему приближается» (DK, 691). Первыми жертвами этой напасти, продолжает он, еще в далеком прошлом стали Эмми Баумгартен и Марианна Шнитгер, следующей должна была стать Мина Тоблер. Мне кажется, что это довольно точное описание характерной для того времени ситуации внутри Вебера и вокруг него. У Кеслера Вебер выглядит своего рода эмоциональным вампиром (на манер современных так называемых энергетических вампиров, еще их называют психовампирами), вакуум и холод, распространяемые им, охватывают близких ему женщин и высасывают из них или, лучше сказать, замораживают в них эмоциональную динамику, влечения, здоровую сексуальность и превращают их либо в неврастеничек, как Эмми, либо в бесполые функции, как Марианну.