Драма жизни Макса Вебера

Когда Вебер умер, Мина испытала огромное потрясение. В отличие от Эльзы, которая держала в секрете свою связь с Вебером, Мина не только с гордостью заявляла: «Меня любил Макс Вебер!», но и после смерти Вебера ощущала и даже представляла себя его вдовой. Она так и осталась его вдовой, не выйдя замуж после его смерти. И не только вдовой, но и врачевательницей, учительницей, в определенном смысле матерью и верной подругой, в конечном счете спасительницей Макса Вебера из бездны безлюбовного мира, в котором он оказался в силу то ли своей природы, то ли особенностей развития. Надо сказать, что возлюбленная Эльза не захотела, да опять же в силу своей природы не смогла бы его спасти. Мраморная богиня не может спасти живого человека, а может только погубить, Эльза и выглядела мраморной богиней в сравнении с живой и теплой Миной. Роль последней в жизни Вебера не всегда видна и очевидна, но Марианна оценила ее, вписав посвящение Мине Тоблер в третий том «Хозяйственной этики мировых религий», появившийся в свет после смерти Вебера. (Первый том сам Макс Вебер посвятил своей матери Елене Фалленштайн, второй – жене Марианне Вебер, а третий и четвертый тома уже Марианна как душеприказчик умершего писателя и издательница его трудов посвятила соответственно Мине Тоблер и Эльзе Яффе.) Биограф Вебера Радкау очень точно замечает, что Мина воспринимала Вебера и любила его так, будто она у него была первой (R, 570). Так молодая пианистка любила импозантного профессора, который был на шестнадцать лет старше ее самой. Как видно из приведенной выше цитаты из ее письма (с. 216), она была еще и проводницей профессора в «джунглях» секса на пути его к собственному эротическому Я. Эльза так не смогла бы, она предпочитала предоставлять мужчинам решать свои проблемы самим.

Глава 7. «Болдинская осень» Макса Вебера

Расколдовывание – Рационализация как сверхидея – Opus magnum – Понимающая социология – Власть и господство (традиция, харизма, бюрократия) – «Промежуточное рассмотрение» – Эротика и сексуальность

КОНЕЧНО, о Болдинской осени говорится здесь фигурально. Имеется в виду, что как для Пушкина вынужденное пребывание в деревне по причине карантина стало самой плодотворной порой его творчества, так и у Вебера эти семь лет без Эльзы стали самым плодотворным временем всей его творческой жизни. Именно тогда были созданы самые значительные труды: «Хозяйство и общество» и многотомная «Хозяйственная этика мировых религий». Хотя это было время без Эльзы, оно было наполнено постоянным заботливым присутствием Марианны и любовью Мины Тоблер. Возникает вопрос: если основные труды Вебера писались без Эльзы, кого же нужно считать его подлинной музой, помогающей раскрыться его творческому дару без риска впасть в нервную катастрофу? Но оставим этот вопрос риторическим.

Расколдовывание

Расколдовывание – это своего рода пароль, по которому можно разделять своих и чужих в великой многовековой мировоззренческой борьбе сциентистов, рационалистов, позитивистов, атеистов и т. п., с одной стороны, и антисциентистов, иррационалистов, экзистенциалистов, религиозных философов, просто гуманитариев и просто верующих – с другой. Чтобы избегнуть слишком наукообразных терминов, скажем так: расколдовывание мира имеет место, когда усилиями логики и науки, прежде всего в варианте science (c. 85), мир зачищается до такой глубины и чистоты, что в нем не остается места для непознаваемых сущностей, таких, например, как Бог, душа, а также таких смутных для эмпирической науки персонажей (или сущностей), как боги, демоны, духи и пр., которые якобы управляют миром и человеческими жизнями. Таким образом, расколдовывание – это зачистка мира от непознаваемого.

Так вот, для нашего времени Макс Вебер – один из главных расколдовывателей, можно сказать, пророк расколдовывания. Для него этот процесс складывается из нарастающей интеллектуализации и рационализации мира. Он пишет в статье «Наука как профессия»: