Драматическая миссия. Повесть о Тиборе Самуэли

— Совершенно согласен с вами, — кивнул Кун. — Они капитулировали добровольно, тем самым обрели новые силы и сумели противопоставить их нам. И не только социал-демократы… Нам предлагают свои услуги полицейские чины и кадровые офицеры старой армии. Вряд ли сейчас возможно устранить их, как это сделали в Совотской России. Вот и приходится оставлять на прежних постах. Таково, видимо, знамение времени, Тибор. Но поверьте мне, не сегодня-завтра весь мир пойдет за коммунистами!

Кун провел ладонью по широкому лбу, упрямо мотнул головой, как бы подчеркивая правоту своих слов, и продолжал:

— Объединиться с социал-демократами было необходимо. Нельзя было дальше мириться с расколом в рабочем движении. И раз уж ми объединились, нельзя не считаться с тем, что бывших социал-демократов куда больше, чем коммунистов. Да и разговоры всякие… Мол, новоиспеченные коммунисты подвержены идейным шатаниям… Но ничего, на каждом важном посту рядом с социал-демократами коммунисты. Мы ни на минуту не ослабим революционной бдительности. Конечно, действовать нужно осмотрительно. Бёма будем держать подальше от руководства военными делами: раз согласился с нашей программой — пусть займется социализацией. В ходе переговоров наши партнеры настаивали, чтобы наркомом по военным делам стал социал-демократ. Ну что ж! Мы пошли им навстречу, но с условием, что вместо Бёма этот пост займет Йожеф Погань, он намного левее его… Вы с товарищем Саито возьмитесь за формирование пролетарской армии, а Погань пусть распоряжается в наркомате.

Толпа подхватила и увлекла Куна в противоположный конец зала. Осмотревшись, Самуэли увидел возле себя пожилого седовласого, чуть сутулившегося человека, лицо его было землисто-серым, губы дрожали. Опираясь на палку, он спешил за Куном, собираясь что-то сказать ему. Но когда Бела Кун совсем затерялся в толпе, старик обратился к Самуэли:

— Что же получается, вы даже не заикнулись о том, что всех буржуев нужно к ногтю! — И он стал размахивать палкой. Тибор знал его. Это был Фюлёп Энглендер — старый рабочий, коммунист, человек не в меру горячий, с левацко-анархистскими замашками. — Не тех подобрали в правительство! — продолжал возмущаться Энглендер. — Вот, полюбуйтесь, — старик вцепился в рукав Самуэли, — как социал-демократы обхаживают Бела Куна и распинаются перед ним!.. Готовы на руках носить. Смотреть тошно…

— Почему же? — перебил его Самуэли. — Надо радоваться, товарищ Энглендер!

Старик замолчал.

Но Самуэли и сам недоумевал. Социал-демократы и в самом деле слишком уж заискивают перед Купом. Впрочем, оно и понятно, — встав на платформу коммунистов, они с явно подчеркнутым уважением относятся к общепризнанному политическому лидеру Венгерской коммуны, призванному проводить в жизнь программу коммунистов. До сих пор еще видны шрамы и следы ударов, нанесенных Куну в тюрьме. В этом повинен даже кое-кто из присутствующих. Вот они и лезут из кожи вон, стараясь загладить свою вину.

— Так, говорите, радоваться надо? — снова заговорил старик, горько усмехаясь. И вдруг вспыхнул: — К вам-то, гляжу, не очень льнут, не превозносят до небес. Куда легче восторгаться Куном, нежели коммунизмом. Я-то знаю этих хитрых бестий! Они не прочь перед ним мелким бесом рассыпаться, лишь бы отделаться от остальных коммунистов. — Он предостерегающе поднял длинный указательный палец: — Глядите в оба! Не маскирует ли угодничество перед Куном ненависть к вам! Тактика их известна. Одного революционера куда пи шло — терпеть можно. А двух — это уж слишком много. К тому же… вы единственный руководитель компартии, которого им не удалось в свое время упрятать за решетку. Они пород вами чисты, вот им ничто и не метает ненавидеть вас… Это я говорю вам, Фюлён Энглендер, старый брюзга, склонный к левацким загибам. Вы меня пи во что не ставите, знаю, знаю. Ну, ладно! Обойдусь как-нибудь! — и вдруг добавил неожиданно спокойным топом: — Не придавайте значения тому, что я наговорил тут, товарищ Самуэли. Долго так быть не может. Не за горами день, когда мы, и только мы, возьмем власть в свои руки!

Вокруг Самуэли опять собрались коммунисты. Они, как всегда, подшучивали над Энглендером, над его страстью обличать социал-демократов. Один из них добродушно спросил:

— Кто же эти «мы», которые, как вы утверждаете, дядюшка Энглендер, скоро придут к власти?

— А конечно, коммунисты, кто еще! — воскликнул старик, снова угрожающе потрясая палкой.

— Вот тебе раз!.. А разве сейчас не коммунисты у власти?

— Стало быть, не они… во всяком случае, не левые коммунисты! — вконец рассердился Энглендер и быстро заковылял прочь.

— Ну и старик! — посмеивались товарищи. — Всегда перегибает палку. Чего только не нагородил!

Но Самуэли подумал, что в словах Энглендера есть доля правды. Опасения старика перекликались с его собственными.

— Путает, — сказал он задумчиво, — конечно, путает, но кое в чем, возможно, старик и прав.

Все замолчали.