Драматический взгляд. Пьесы

Нам жизнь предлагает роль

Героем быть или злодеем

Гуманным быть иль лиходеем

Судимым быть или судьей

И не отдав отчет себе

Не успевая удивится

Уже прикован ты к судьбе

Навек прикован ты к судьбе

Как пленник строгово вердикта

Что-ж, приговор не отменить

Освобождение не скоро

Ты снова начинаешь жить

Ты просто продолжаешь жить

Во исполненье приговора

Не вечен заточенья срок

Отбыты годы заключения

И вот оставив свой острог

Навек покинув свой острог

Ты празднуешь освобожденье

И добряков и сволочей

Помянешь ты на этой тризне

Всех судей, жертв и палачей

Всех судей, жертв и палачей

Приговоренных к этой жизни

Приговоренные к жизни

(новая версия)

Действующие лица:

Альгис Вайткус (Рувен Файенсон)

Натан Йозефавичус (Павел Вуколов)

Молодой Альгис

Молодой Натан

Антагонист: Энрикас, Сашка, Гади, Раввин, Замполит, Хамид, учитель Лошоконис (?)

Антагонистка: Хуторянка, Медсестра

Фирочка

Ведущая

Действие 1-е

Больница

Два матраса изображают койки в больничной палате. Кресло (для Натана). Альгис лежит на одном матрасе.

Альгис: Вы знаете, ко всему можно привыкнуть: и к пальмам вместо берез и к хамсину по субботам вместо дождичка в четверг. Вот только к отсутствию снега я никак не смог привыкнуть за 30 лет. Раньше мы садились в машину и неслись на Хермон каждый раз как по радио обещали снег. Неслись, или точнее, пробирались сквозь пробки. Но это было раньше… Однажды, то-ли в 92-м то-ли в 93-м снег лежал на Голанах целых два дня…

поет:

Альгис:

Снег упал на базальтовый склон

…поседели дома

Я в недолгий мороз влюблен

..на Голанах – зима

Запорошенный шрам скалы

…снег не падает вниз

Лишь пятнают его следы

…обезумевших лис

Ночь разбрызгала белый свет

…на унылом плато

И звезда покивает вслед

…если что-то не то

Голубые сугробов горбы

…сторожат вдоль дорог

И таинственный свет луны

…необычен и строг

Но недолгий зимы покой

…не продлится и дня

Полдень выплавит солнца зной

…обнажится земля

И последний снежок зимы

…унесется один

Посылая глоток воды

…ожиданию равнин

Я безмoлвно печаль несу

…эта ноша легка

Снег упал на мою судьбу

..и не стаял…пока

Прожектор освещает Натана. Он только что вошел.

Натан: Не помешаю?

Альгис: Мир входящему.

Натан: Мне сказали что вы сами хотели соседа. А то неудобно как-то. Была отдельная палата, а теперь....

Альгис: Все верно. Видите-ли – как-то неуютно умирать в одиночестве.

Натан: Ну что вы так. Выглядите вы совсем неплохо.

Альгис: Я тоже так думаю. Но у моих почек, знаете-ли, сложилось свое мнение. Впрочем, против трех-четырех месяцев они не возражают.

Натан: (растеряно) Извините.

Альгис: За что? Это вы извините, что так ошарашил. И, если не хотите соседствовать с умирающим, то я вас пойму и не обижусь.

Натан: Я вообще-то бывший военный, кое-где бывал и кое-что там видел. У вас-то, по крайней мере, руки-ноги на месте, простите за цинизм.

Альгис: Ой, да бросьте вы извиняться! Я хоть в армии и не служил, зато за 30 лет в стране тоже кое-что повидал.

Натан: Ну тогда позвольте представиться – Павел Семенович Вуколов.

Альгис: Очень приятно. Имя вроде не совсем еврейское.

Натан: Вообще-то я еврей по жене.

Альгис: Nobody is perfect.

Натан: Что, позвольте?

Альгис: Да так, ничего…А здесь вы по какому поводу? Тоже последняя остановка?

Натан: Нет, мне вроде-бы приговор отменили. Теперь жду результатов анализов. (осторожно) Вот вы сказали "последняя остановка"?

Альгис: Еврейский юмор, знаете-ли.

Натан: Знаю, как не знать. Смех сквозь слезы. Только это и спасало нас в гетто.

Альгис: В гетто? В каком гетто?

Натан: В вильнюсском гетто…Про Понары слышали?

Альгис: (отворачивается, глухо) Кто-же не слышал.

Натан: (не замечая) Ну не скажите… Многие не слышали, а иным – все равно.

Альгис: (снова поворачиваясь) Тут иных нет. Но я не совсем понимаю. Вуколов Павел…Семенович? И вильнюсское гетто, (неуверенно) Понары. Как-то не очень…

Натан: Долгая история. Я ведь не всегда был Вуколовым.

Альгис: Я бы послушал долгую историю.

Натан: Это не так уж интересно, да и мне не не слишком приятно.

Быть жертвой – не самая приятная роль. Что может быть хуже?

Альгис: Наверное – быть палачом.

Натан: Ну это уже где-то за гранью, такое мне трудно себе представить…

Альгис: А вы пробовали?

Натан: Пробовал что?

Альгис: Представить себе то что чувствует палач.

Натан: Ничего он не чувствует. Откуда у него чувства? (Альгис пристально смотрит на него, Натан смущается) Ну нет, он конечно что-то такое…

Альгис: А что ощущал тот который повесил Эйхмана?

Натан: Это не одно и то же. Эйхмана следовало повесить.