Драматический взгляд. Пьесы

Альгис: И исполнитель приговора искренне верил в это. А если те что стреляли в Понарах, тоже искренне верили, верили в какую-нибудь нелепую чушь. Во что только люди не верят по глупости…и по молодости.

Натан: (сердится) Так ведь можно все что угодно оправдать.

Альгис: Нет! Оправдать нельзя…неможно (при этом слове Натан пристально смотрит на него, Альгис поправляется нарочито четко). Невозможно! Разве что, пожалуй, можно попробовать понять. Но и это не обязательно.

Натан: Кого понять? Того кто хотел застрелить тебя только за то что ты еврей? Не хочу я его понимать и не буду.

Альгис: А вот если бы вы встретили сегодня на улице одного из тех, кто стоял там, в Понарах, над обрывом? Что бы вы сделали?

Натан: Я?

Альгис: Давайте упростим задачу. Пусть это будет не садист, получающий удовольствие от казни, вроде (замолкает, не договорив).

Натан: Вроде кого?

Альгис: Да нет, неважно. И пусть это будет не тот, кто подписывал…

Натан: (испуганно) Что подписывал?

Альгис: Приказы, конечно. Что с вами?

Натан: Нет, ничего. Продолжайте.

Альгис: Пусть это будет один из тех восторженных придурков что по глупости попали в Особый Отряд.

Натан: (удивленно) А вам ведь действительно не все равно. Мало кто слышал про Особый Отряд. Конечно, мне трудно представить себе такого придурка здесь, в этой стране, но разве что теоретически…

Альгис: Да, именно теоретически.

Натан: Вы конечно ждете чего-нибудь вроде – "Своими руками задушил бы поганца!!". Раньше, много лет назад я бы так и поступил. А теперь все оно перегорело что-ли. Не знаю. Наверное просто вызвал бы полицию и сдал его как можно быстрее чтобы не испачкаться.

Альгис: И вы бы даже не захотели спросить его?

Натан: Спросить? О чем?

Альгис: (приподнимается) Что-же это мы как не родные, все на вы и на вы. Я за 30 лет как-то отвык выкать. Меня зовут (драматическая пауза)… Рувен Фаенсон. Тоже из Вильнюса и тоже из гетто,

Немая сцена. Натан пытается осознать сказанное

Натан: (растерянно) Но ведь вся семья Фаeнсонов… У меня на глазах… Лейтенант Клокке.

Альгис: Все верно. Энрикас Клокке застрелил их…

Натан: (машинально) Выстрелил в затылок.

Альгис: Да, в затылок. Всем, даже младшим, даже детям… Всем, кроме Рувена. Мне он выстрелил в лицо… А еще там была семья Лошоконисов…

Натан: (прерывает) Но как же вы?

Альгис: ..ты

Натан: (машинально) Как же ты?

Альгис: Ты знал Рувена? (Натан судорожно кивает) Помнишь, как несколько еврейских семей, в слепом порыве ассимиляции, послали своих детей в литовскую гимназию? Там еще были Рувен Фаенсон и Натан Йозефавичус. Так ведь, Натан?

Натан: (отходит на шаг) Так это ты?

Альгис: Учитель Лошоконис рассадил их среди литовских детей. Натану досталось сидеть…

Натан растерян, дезориентирован.

Натан: Альгис? Ты Альгис? Альгис Вайткус?

Альгис: Я был Альгисом Вайткусом.

Натан: И ты..

Альгис: Да, Альгис расстреливал людей в Понарах. Молодой, неопытный дурак.

Натан: Почему ты говоришь о себе в третьем лице.

Альгис: Не знаю. Мне так удобнее.

Натан: И ты убил Фаенсонов !?

Альгис: Нет, их убил Энрикас Клокке. А Альгис убил Лошоконисов.

Понары 1942.

Молодой Альгис и Энрикас Клокке – кепи вермахта, Альгис комментирует происходящее.

Энрикас: Тебе следует называть меня Генрих а еще лучше – господин лейтенант.

Молодой Альгис: Слушаюсь, господин лейтенант Генрих.

Энрикас: Не юродствуй, а то забуду что мы учились вместе. Ты узнал учителя Лошокониса? Впрочем это я был у него лучшим учеником, а не ты.

Альгис: Лучшим учеником был ты, Натан, но оговорка Энрикаса вполне простительна, ведь он так старался быть лучшим.

Молодой Альгис: Что он здесь делает? Да еще с женой и внуками?

Энрикас: Уже ничего. Он уже все сделал когда укрывал евреев. А теперь делать будешь ты. Помнишь, что следует делать с укрывателями?

Молодой Альгис: (без эмоций) Помню, господин лейтенант. Всех?

Энрикас: Да, всех.

Молодой Альгис: И детей?

Энрикас: И детей тоже. А ты что думал?

Альгис: Действительно, о чем же думал Альгис? Он уж точно не думал, что придется убивать своего учителя. И он не думал, что там будут дети. Похоже, он вообще не слишком думал.

Энрикас: А Рувена помнишь? Рувена Фаенсона. Именно его семью прятали Лошоконисы. Впрочем, Фаенсоны – это уже моя забота. А твоя – Лошоконисы.