Драматичні твори

Но слушайте дальше. Итак, Тангейзер третий год живет в гроте Венеры. Когда начинается драма, он дремлет у ног богини,— ему приснилась земля, которой он так давно не видел. И вот он умоляет Венеру отпустить его — «радости не насытили моей души, я жажду борьбы и страдания — колючих терний я ищу на место нежной розы... Сжалься, отпусти меня, богиня». Венера в отчаянии и гневе. Но напрасны ее мольбы и проклятья. (Вагнер встает.) У неудержимом порыве к свободе он встает и произносит имя Марии ²⁴. И в ту же минуту исчезает все — и грот, и сама Венера. Над ним голубое небо, прелестная долина вокруг. Вдали виднеется Вартбург... Пастушок, сидя на утесе, наигрывает нежную песенку... Издали слышится пение странников, идущих сверху из замка. Тангейзер охвачен восторгом... Как прекрасна свобода и это голубое небо...

И вот перед вами Вартбург, великолепная зала певцов. Сколько солнца и ясного блеска в этом чертоге искусства. Радостная, взволнованная входит, почти вбегает Елизавета — принцесса этой сказочной залы. Сердце ее полно невыразимым счастьем. Он снова здесь _:— ее певец и рыцарь,— в радостном порыве она простирает руки, приветствуя милую залу, где столько раз ее сердце отзывалось на дивные песни. Входит Тангейзер и падает к ногам принцессы. Трогательно чистая, она не может скрыть своей радости. «Спасибо вам, что наконец вернулись,— где были вы так долго?»

Вероника (взволнованная, берет руки Вагнера). Боже, как это прекрасно, мейстер... Да, да, броситься к нему навстречу и упасть в изнеможении в кресло... И когда он сам упадет на колени перед тобой, взять его голову в руки и гладить его волосы, и плакать, и смеяться от счастья. Да, для этого мига стоит жить и страдать.

Вагнер. Да, фрейлейн, стоит, и если вы устали ждать, не забывайте радости встречи.

Вероника. Вы вернули мне жизнь, говорите же, говорите дальше.

Вагнер. Тангейзер уходит, сейчас начнется праздник — торжество состязания певцов. Входит Ландграф и начинается съезд гостей. Теперь вообразите себе этот изумительный зал, эти арки и двойные колонны, эти голубые ковры и белый мрамор стен, и византийское золото сводов. Вообразите великолепного Ландграфа. и нежную Елизавету на троне, и важных певцов в их туниках, и пажей с арфами певцов, и весь этот сверкающий поток золота, бархата и шелка, беспрерывно идущих гостей. Это и будет «шествие гостей на Вартбурге» под звуки вот этого марша, (Играет № 7 марш и хор IV явления.) Но вот все заняли свои места, и Ландграф (он встает) объявляет тему состязания. Эта тема — «сущность любви». Один за другим встают певцы и славят чистую, неземную любовь. Можете судить, как эта холодная добродетель задевает Тангейзера, который весь .еще полон жгучими воспоминаниями о ласках самой богини любви... «Что знаете вы о любви, несчастные безумцы!» — и, совершенно потеряв голову, он начинает петь в этом благочестивом собрании свой горячий гимн Венере. Какая буря негодования подымается в зале! Теперь понятно, где пропадал он так долго. Проклятие, гибель преступнику. И вот десятки мечей занесены над Тангейзером, но Елизавета бросается вперед и защищает его своей грудью. Рыцари опускают мечи, а потрясенный Тангейзер склоняется перед Елизаветой. Неужели для того искал он колючих терний, чтобы, вонзить их в сердце

этой великодушной девушки, не побоявшейся сознаться в любви к отверженному всеми грешнику?..

Вероника. Она не побоялась... она не побоялась сознаться... перед лицом всех... а я... уступила так легко, так позорно.

Вагнер. И вот он идет в Рим, чтобы найти там прощенье. Скоро минет полгода с тех пор, как он ушел. Перед нами снова долина. Вдали виднеется Вартбург... догорает осенний день. На краю дороги, перед образом мадонны склонилась Елизавета. С грустью смотрит Вольфрам на бедную девушку «и дни и ночи все о нем тоскует — и каждый день выходит на дорогу... здесь ждет она паломников из Рима — пришла пора,— их возвращенье близко».

Вероника (со слезами беря его руку). Да, дни и ночи тосковать о нем и каждый день глядеть на дорогу и ждать, и плакать...

Вагнер (нежно). Плачьте, страдайте во имя любви, в этом счастье женщины, фрейлейн.

Вероника. Говорите же, я слушаю, мейстер.

Вагнер. И вот сначала издали, а потом все ближе и ближе слышится пение странников — это пилигримы возвращаются из Рима... Все ближе и ближе... вот они проходят мимо нее... В невыразимом волнении она склонилась вперед, в длинной веренице всадников она ищет того, по ком исчахло ее сердце.

Вероника (в сильном волнении). Но один за другим проходят чужие люди, а его все нет и нет — он не вернулся... он не вернулся.