Читаем Драматичні твори полностью

Зоря. Мелеш язиком. Торохтиш...

Вітровий. Хто казан чистить сьогодні?

Мороз. Я.

Вітровий. Передай йому.

Мороз. З превеликим задоволенням.

Вітровий (до Крима). Тиждень будеш чистити.

' Крим. Єсть, чистити.

Вітровий. Я піду човен пережену, а Сергій Павлович з вами буде говорити. На всі його питання дасте відповідь.

Зоря. Добре.

Вітровий. Тільки ти, Крим, дивись, не той... Ясно? Крим. Ясно.

Батура. Що?

Вітровий. У нього язик, як млин, нікому слова не дасть сказати... (Пішов.)

Батура сів, рибалки сіли. Батура дивиться на них, рибалки мовчать. Батура кашлянув, кашлянули рибалки.

Б а т у р а. Жарко. Як ви думаєте, дощ буде?

Зоря. Буде.

Мороз. Буде.

Крим. Буде вночі...

Зоря подивився на нього. Крим махнув рукою.

Пауза.

Зоря. Коли у вас, товаришу письменник, більше немає питань, то ми поїдемо жаки трусити.

Батура. Я хотів спитати вас, де ви служили, на яких кораблях.

Зоря. Ми служили на міноносці «Звонкому», а коли в громадянську під Новоросійськом, за наказом товариша Леніна, кораблі потопили, тоді ми пішли в піхоту битись за Радянську владу. Ми — це Мороз і я.

Батура (до Крима). А ви?

Крим. Я в торговельному флоті перебував.

Мороз. Він у грека-контрабандиста служив.

Батура. Де?

Крим. В Одесі. На шхуні «Стріла». Яка була шхуна! її вЬ\ знали. До нас колись теж приходив письменник, його прізвище, здається, Купріян... точно, Купріян.

Батура. Може, Купрін 7?

Крим. Може. Прийде, все розпитує нас, а потім всю ніч обов’язково вгощає. А* пили ми тоді з ним більше бордо червоне — і закушували мідіями...

Зоря. Крим.

Крим. Єсть.

Мороз. Ти краще скажи, скільки разів у турецькій тюрмі сидів.

Крим. Тричі у турецькій і в одеській двічі, але недовго. Грек зразу виручав, один тільки раз, видно, погано підмастив, і нас канонерка потопила в турецьких водах.

Мороз. Скільки років пройшло, а в ньому і зараз прокидається контрабандист.

Крим. Не чекав такого від вас. За всі роки Радянської влади я тільки раз попробував, і то дуже невдало. Посадили мене в черезвичайку, там просвітили, і з того часу веду чесне життя. Я тепер ударник.

Мороз. Спробував би ти не бути ударником у нашій бригаді... З борту скинули б.

Зоря. Робить він добре, тільки занадто часто грекову шхуну згадує.

Крим. Згадую... бо вона дуже ход мала добрий. В турецьких водах один раз за нами гнався...

Зоря (перебиває). Чекай. Скажіть, товаришу письменник, ви давно з нашим бригадиром познайомились?

Батура. В час війни.

Мороз. Так це про вас Карпо Корнійович розказували? Батура. А що розказував Карпо Корнійович?

Зоря. Що ви були хорошим командиром.

Багура. А... більше нічого не говорив?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Стихотворения. Прощание. Трижды содрогнувшаяся земля
Стихотворения. Прощание. Трижды содрогнувшаяся земля

БВЛ — Серия 3. Книга 10(137). "Прощание" (1940) (перевод И. А. Горкиной и И. А. Горкина) — роман о корнях и истоках гитлеровского фашизма. Это роман большой реалистической силы. Необыкновенная тщательность изображения деталей быта и нравов, точность воплощения социальных характеров, блестящие зарисовки среды и обстановки, тонкие психологические характеристики — все это свидетельства реалистического мастерства писателя. "Трижды содрогнувшаяся земля" (перевод Г. Я. Снимщиковой) — небольшие рассказы о виденном, пережитом и наблюденном, о продуманном и прочувствованном, о пропущенном через "фильтры" ума и сердца.Стихотворения в переводе Е. Николаевской, В. Микушевича, А. Голембы, Л. Гинзбурга, Ю. Корнеева, В. Левика, С. Северцева, В. Инбер и др.Редакция стихотворных переводов Л. Гинзбурга.Вступительная статья и составление А. Дымшица.Примечания Г. Егоровой.Иллюстрации М. Туровского.

Иоганнес Роберт Бехер

Драматургия / Драматургия / Поэзия / Проза / Классическая проза
Сенека. Собрание сочинений
Сенека. Собрание сочинений

Луций Анней Сенека – крупнейший римский философ, первый представитель стоицизма в Древнем мире. Особую роль в формировании взглядов философа сыграл древнегреческий мыслитель Посидоний. В свою очередь, нравственная позиция и система ценностей Сенеки оказали сильное влияние на его современников и последующие поколения.Произведения Сенеки – всегда откровенный и развернутый «кодекс чести». Любой труд знаменитого философа разворачивает перед нами подробную картину его философии. Сенека поясняет, аргументирует и приглашает к диалогу. В его произведениях поднимаются вопросы, которые затрагивают категории жизни и смерти, счастья и горя, философии и математики: каким должен быть лучший признак уравновешенного ума? Как следует жить, чтобы не падать духом? Для чего человеку нужна философия? В чем разница между философией и математикой? Что приносит нам величайшие беды? Как исправить свою жизнь?В сборник вошли избранные «Нравственные письма к Луцилию», трагедии «Медея», «Федра», «Эдип», «Фиэст», «Агамемнон» и «Октавия» и философский трактат «О счастливой жизни».

Луций Анней Сенека

Драматургия / Философия / Античная литература