Поэтому: походите на знатоков и критиков, насколько это возможно. Для начала рекомендую выражение задумчивости.
Г р е й ф. Блестяще.
Г о л ь д х е й м. Замечания по поводу портретов всегда наиболее полезны, ибо портретной живописи сейчас отдается предпочтение перед всеми другими жанрами. И это легко понять. По словам одного ученого, эта живопись является сильнейшим средством воспитания уважения и любви к изображаемым особам, что благотворно воздействует на умы.
Г р е й ф. Подумать только, что можно сказать об одном портрете.
Г о л ь д х е й м. Почитайте критиков! Но нам пора.
Г р е й ф. Ради бога, подождите! Представим себе, что я просто стою, ничего не подозреваю — и вдруг меня спрашивают: что
Г о л ь д х е й м. Черт возьми! Постарайтесь вначале побывать в разделе исторической живописи. На исторических картинах всегда что-нибудь происходит, да и названия говорят сами за себя.
Г р е й ф. Как свободно вы разбираетесь в живописи!
Г о л ь д х е й м. У прусского полицейского, смотрящего на скульптуру, произведение архитектуры или живописи, обязательно возникнут какие-нибудь ассоциации. Дело лишь в том, как выразить эти мысли. Здесь, скажем, обнаруживается талант к изображению крупных форм, но с сожалением, однако, следует отметить неприятный охряный тон и чрезмерное увлечение цветом в изображении групп деревьев. К примеру.
Г р е й ф. Как вы сказали о деревьях?
Г о л ь д х е й м. Чрезмерное увлечение цветом или формой. Эти слова критики употребляют очень часто и всегда с отвращением, поскольку за увлечением цветом и формой скрывается нечто предосудительное. Такой любитель формы и цвета легко отходит от цвета и форм, существующих в природе. Нам, криминалистам, хорошо известно, что в дурном никто не знает меры. Поэтому легко может случиться, что подобному художнику однажды без всякого зазрения совести вздумается окрасить небо в зеленый цвет, дерево в голубой, а лошадь — в красный.
Г р е й ф
Г о л ь д х е й м. Нет-нет. Умный полицейский в таких делах старается сохранять нейтралитет. Предоставим это специалистам, школам, академиям.
Г р е й ф. Теперь я чувствую себя намного увереннее. О зеленом небе всегда можно будет ввернуть словечко. Пошли!
Г о л ь д х е й м. А если вам возразят?
Г р е й ф. Скажу, что имел в виду соседнюю картину.
Г о л ь д х е й м. А если вам скажут, что тоже имели в виду соседнюю картину?
Г р е й ф. Тогда скажу, что выразился в ироническом смысле.
Г о л ь д х е й м. С этим осторожнее. Ну, а если покажут вон на ту картину?
Г р е й ф. На ту? Скажу, что ее плохо повесили.
Г о л ь д х е й м. Вы мне нравитесь.
Г р е й ф. Или скажу, что картина много проигрывает из-за рамы, или цена у нее подходящая…
Г о л ь д х е й м. Блестяще.
Г р е й ф. А у той неподходящая. Или: слишком много желтого. Если начнут приставать, спрошу фамилию. Знаете, господин асессор, эти людишки с их красными лошадьми мне голову не заморочат.
Ш т и б е р. Вот видите, Грейф, стоило мне стукнуть кулаком по столу, как Сезам открылся, и у господина Майне нашлось для меня время.
Г р е й ф. Господин советник хочет добиться своего не мытьем так катаньем?
Ш т и б е р. Если с людьми взять правильный тон, прикрикнуть на них посильней по-прусски, всякий поймет, что от него требуется. Этот господин услышит сейчас от меня такое, чего ему, полагаю, еще не приходилось слышать.
Г р е й ф. С точки зрения жалованья наша командировка себя оправдывает. Нам очень прилично платят.
Ш т и б е р. Шесть миллионов посетителей. Эта выставка — доходное дело.
Г р е й ф. Ходят слухи, что всю чистую выручку подарят какому-то обществу поощрения наук.
Ш т и б е р. Уже по одному этому можно судить, как низко пала эта страна.