Драматургия Югославии

П и п л. Зола, посмотри! (С восторгом поднимает с пола свою находку — горн с большой кистью.) Какой красивый! (Изо всех сил дует в горн; от его пронзительных звуков у Золы перехватывает дух.)

З о л а (перепуганный). Перестань! Ты что, хочешь, чтобы нас обнаружили? Дай-ка сюда эту штуку!

Пипл послушно передает горн Золе. Тот задумчиво скребет в затылке.

Гм… нужна ли на похоронах труба? (Пожав плечами.) Уф, черт его знает. (Отложив в сторону горн.) Придется спросить Юстуса.

П и п л. Зола!

Зола подходит к полке, вызвавшей удивление Пипла. На полочках разложены обыкновенные картонные коробки, доверху набитые орденами.

З о л а (запускает руку в коробку, восторженно). Как красиво блестит! (Печально.) Ах, жаль, что Йойо нет в живых. Вот бы он с ними поиграл вволю. Прихватим несколько штук, а?

П и п л. Зачем они нам? Только звенеть будут в кармане.

Ордена выскальзывают из рук Золы на пол.

(Проходит дальше.) Иди-ка сюда.

З о л а (подходит, его свеча освещает сложенные стопкой мундиры побежденной армии. Рядом горкой сложены солдатские каски). Честное слово — мундиры. (Щупает сукно.) Совсем новенькие. Померяем, а? Держи! (Сует свечу в руки Пиплу и хватает офицерский мундир. Начинает одеваться.) Готово!

Пипл поднимает высоко над головой обе свечи…

(В офицерском мундире, ремень висит на его тощих бедрах, голова по самый нос утопает в солдатской каске. «Форму» дополняют помятые брюки от больничной пижамы и разношенные домашние туфли. Гордо.) Ну, как я выгляжу?

П и п л. Глупо. (Идет дальше. Останавливается как вкопанный.) Смотри!

З о л а. Что там?

Пипл молча, не отрываясь смотрит перед собой. Зола, так и не успевший снять каску, берет из рук Пипла свою свечу и высоко поднимает ее. Зола и Пипл, высоко подняв свечи и точно окаменев, стоят перед кучей одежды для заключенных концлагеря: измятые полосатые куртки, брюки, плоские шапочки…

(Потрясенный.) Проклятие! Лагерная форма…

П и п л. Откуда она тут взялась?

З о л а (в задумчивости сдвигает каску на затылок). Прихвати-ка, Пипл, одну шапочку.

П и п л. А ты разве не помнишь, что сказал начальник склада?

З о л а (подражает строгому, начальственному тону капрала). «Все, что находится на госпитальном складе, будет переписано, пронумеровано и сложено в присутствии специальной комиссии. Все это потом снова будет использоваться по мере надобности».

П и п л. Вот видишь. Нельзя ничего брать.

З о л а. Я очень сожалею, но шапочка мне нужна. Давай-ка, выбери одну.

Пипл наступает на кучу одежды и начинает перебирать ее носком ноги.

Смотри, чтоб была целая.

П и п л. Держи! (Бросает Золе полосатую шапочку лагерника. Тот на лету подхватывает ее.)

З о л а (довольный). Браво! Подойдет! Ну, с Юстуса причитается.

П и п л. А почему?

З о л а. Почему? Тысяча чертей — да неужели ты не видел, как хоронят военных? Не видел? Смотри: прежде всего — лафет. На лафете — гроб, а на крышке гроба — фуражка! (Опустив голову и держа на ладони шапочку, делает несколько шагов, подражая при этом звукам траурного марша.)

П и п л. Но ведь Йойо не был военным.

З о л а. Все равно. Он был лагерником. (Торжественно.) И на крышке его гроба будет лежать головной убор, который он носил.

П и п л. Какого гроба? У нас ведь еще нет…

З о л а. Не спеши… Не все сразу… (Подняв свечу.) Ну-ка, посвети!

Пипл поднимает свою свечу.