Драмы

Е в д о к и я (она наверху блаженства — горда Зубковским, счастлива за Ярослава). Супу! Еще супу! Ведь и суп-то после таких слов совсем другой стал.

З у б к о в с к и й. Сорок лет не ел я такого вкусного супа.

Е в д о к и я (Вале). Нет-нет, вы обязательно еще тарелочку. А то вы такая худенькая, бледная!

В а л я. Спасибо, я сыта.

Е в д о к и я. Вам бы на даче следовало пожить, здесь вот какой воздух целебный! А то все занимаетесь, занимаетесь, наверно, и за город редко ездите. Все учитесь?

В а л я. Учусь.

Е в д о к и я. А отметки у вас какие? Хорошие?

В а л я (смеется). Хорошие.

Е в д о к и я (Лене). Вот видишь…

Л е н я (резко отодвигает от себя тарелку). Вижу!

Е в д о к и я. Еще съешь.

Л е н я. Сыт.

З у б к о в с к и й (сидящей рядом с ним Шуре). Ну, какой я вблизи оказался? Не такой уж страшный?

Ш у р а. Нет, вы замечательно сказали…

З у б к о в с к и й. Дорогая Александра Никаноровна! Через год вы и не узнаете нашего строительства. Неполадки ликвидируем, бюрократов уберем, увидите, еще какая жизнь будет! Знаю я, что там обо мне говорят… Что ж, очевидно, правы люди. Дыму без огня не бывает. Но ведь и огонь-то разный бывает. Иной огонь мусор сжигает, сталь плавит, паровозы водит. Только давайте уж уговоримся: раз познакомились мы с вами в доме Кленова — дружить. Критикуйте, бейте, но в глаза! Если что не понравилось — сразу ко мне. Секретарь не допустит — на квартиру звоните. Уговор?

Ш у р а. Пожалуй.

З у б к о в с к и й. Только помните: уговор-то — он всяких денег дороже.

Звонок во входную дверь.

Е в д о к и я. Наверно, Петр Миронович. Ведь какой неаккуратный старик!.. (Уходит.)

Л е н я (в упор смотрит на Валю). А ведь вы меня знаете. Мы с вами знакомы.

В а л я. Да, кажется.

Л е н я. И очень хорошо знакомы.

В а л я. Ну, не так уж хорошо.

Л е н я. Мы познакомились в Политехническом. На лекции Кленова.

В а л я. Да, мы там разговаривали.

Л е н я. Я вам не сказал, что я сын Кленова.

В а л я. Да. Но ведь я тоже не сказала вам, что я дочь Зубковского.

З у б к о в с к и й. Так вы знакомы? А от нас скрыли! Ох, молодежь, молодежь!

Е в д о к и я (возвращается; в руке телеграмма). Шура! Тебе телеграмма-молния!

Ш у р а. Мне? (Открывает телеграмму.) Ой, что же это? Григорий Васильевич… от вашего заместителя, товарища Потапова. (Читает.) «Вам предоставлена отдельная двухкомнатная квартира…»

З у б к о в с к и й. Вот видите! И без меня все решилось.

Ш у р а (читает). «Сейчас на стройке напряженные дни точка Ваш отпуск прерывается точка Прошу немедленно выехать на стройку…»

З у б к о в с к и й. Что за спешка?!

Ш у р а. Наверно, сменщик мой заболел.

З у б к о в с к и й. Обойдутся и без вас. А я все равно ночью буду звонить на строительство, скажу Потапову, чтоб разрешил вам остаться.

Ш у р а. Нет-нет, раз так телеграфируют, — значит, надо. Экскаватор простаивает.

З у б к о в с к и й. Я же вам говорю, что беру на себя.

Ш у р а. Спасибо, только я уж поеду. Вещи у меня уложены.

З у б к о в с к и й. Ну, как знаете.

Ш у р а. Вот только когда поезд?.. Вечером, кажется. Успею еще. С билетом трудно будет…

З у б к о в с к и й. Ну, это мы вам поможем. Вот вам адресок в Москве. Мой представитель Евгений Захарович и билет вам достанет и отправит. Вот записка… (Пишет. Отдает ей записку, отводит в сторону.) Шура, скажите откровенно, деньги у вас есть на дорогу?

Ш у р а. Есть, есть, конечно…

З у б к о в с к и й. А то не стесняйтесь. Там отдадите.

Ш у р а. Нет-нет, спасибо.

Е в д о к и я. Да хоть второе съешь.

Ш у р а. Я сыта… Ну, до свидания всем! (Берет на камине игрушки.) Благодарю за гостеприимство… (Кланяется.)

К л е н о в. Я провожу вас.

Шура за руку прощается со всеми.

Е в д о к и я. Пирожков, пирожков на дорогу…

Шура, Кленов и Евдокия Семеновна уходят.

З у б к о в с к и й. Какое святое отношение к стройке! (Лене.) Учись, тебе пригодится.

Л е н я. Сейчас я скажу. Сейчас я все скажу!

Евдокия Семеновна и Кленов возвращаются.

Е в д о к и я. Будем продолжать обед.

З у б к о в с к и й. Вот ведь плохо, когда всех своих людей как следует не знаешь! Наговорили мне о ней… Так давайте выпьем за внимание к каждому человеку, к его нуждам, к его стремлениям и мечтам.

Звонит телефон.

Е в д о к и я. Ах ты, боже, пообедать не дают! Алло!. А кто его просит?

К л е н о в. Кто это?

Е в д о к и я. Его нету… Нету и не будет. А вы потом позвоните…