Драмы

Входит  Н и к о л а й. Он высок, румян, что-то девическое есть в его лице, в улыбке. Он тихо говорит, жесты его сдержанны. Войдя, он застенчиво здоровается с отцом. Бойко прячет баян в ящик.

Н и к о л а й. Поздравляю!

Щ е р б а к. Вспомнил?

Н и к о л а й. Не мудрено. Во всех газетах напечатано.

Щ е р б а к. Надо было сказать: «Вспомнил. Я этот день всегда помню». Эх, ты! А за подарок спасибо, сынок.

Из динамика голос: «Товарищ контр-адмирал! Вас просит начальник штаба флота».

(Сыну.) Жди! (Уходит.)

Н и к о л а й. Что это у вас такой торжественный вид? Словно не он, а вы именинник?

Б о й к о. Есть причина, товарищ командир.

Н и к о л а й. Я, когда входил сюда, девушку встретил, парикмахера из гостиницы. Лида ее зовут?

Б о й к о. Она.

Н и к о л а й. Ваша?

Б о й к о. Моя.

Н и к о л а й. Поговорили вы с ней?

Б о й к о. Поговорили. Хорошо так поговорили. Она только мое лицо позабыла. Бачки, говорит, у меня были. И усы. Да ведь это и смешно требовать, чтоб она всех запомнила. У нее тысячи людей бреются. А на тысячу — она одна.

Н и к о л а й. Так уж и одна!

Б о й к о (убежденно). Одна!

Н и к о л а й. Ну, раз одна, дело серьезное.

Возвращается  Щ е р б а к.

Б о й к о. Разрешите идти, товарищ контр-адмирал?

Щ е р б а к. Идите. Значит, больше не будет томно на мостике?

Б о й к о. Нет, не должно, товарищ контр-адмирал. (Уходит.)

Щ е р б а к. Как там на корабле у тебя?

Н и к о л а й. Чинимся помаленьку. Дырки штопаем. Скоро опять в море.

Щ е р б а к. Да… Скоро… Только… на этот раз без тебя.

Н и к о л а й. А я что же?

Щ е р б а к. А ты на поезд Москва — Ульяновск… Берешь Киру, Тимошку… Куйбышев — Самарканд. Военный совет посылает в академию десять лучших боевых командиров. В том числе тебя. Можешь гордиться.

Н и к о л а й. Горжусь.

Щ е р б а к. Ну вот и хорошо. Дальние проводы, лишние слезы. Самолетом отправить тебя нельзя, зайдешь в штаб, получишь броню на поезд. Корабль сдашь стажеру. Комдиву даны указания. Будь здоров. (Углубляется в бумаги.)

Н и к о л а й. Минуточку.

Щ е р б а к. Что еще?

Н и к о л а й. Я не поеду, товарищ контр-адмирал.

Щ е р б а к. Поедешь. Как миленький.

Н и к о л а й. Нет, не поеду.

Щ е р б а к. Ты как разговариваешь? Встать! Что это еще за болтовня? Я передаю тебе приказ командования. Ну что ты, с ума сошел.

Н и к о л а й. Я прошу вас, товарищ контр-адмирал, разговаривать со мной как с офицером флота. Я не поеду. Я имею право отказаться. Это ведь не боевое задание. Кончится война — поеду в академию, в училище, куда пошлете… А сейчас…

Щ е р б а к. Чудак! Ну, что я тебе буду доказывать то, что ты и так знаешь. Твои возражения известны. Дескать, я молод и еще не воевал как следует, только в тринадцати боевых походах участвовал, я, дескать, сын твой, неудобно, я коммунист. Да и с командой, дескать, жалко расставаться, привык я к ним… Так?

Н и к о л а й. Так.

Щ е р б а к. Не будь ты моим сыном — послали бы тебя?

Н и к о л а й. Наверно, послали бы.

Щ е р б а к. И что бы ты тогда сказал?

Н и к о л а й. Не знаю, что бы я сказал тогда. Да, конечно, ведь и молод, и не воевал еще, и коммунист, и с командой жалко расставаться. Так и Коля Фролов говорил, когда отказывался. И его просьбу уважили, оставили здесь. Да ведь я сын твой! Зачем же ты предлагаешь это мне, зачем кричишь на меня, зачем оскорбляешь? Не поеду, товарищ контр-адмирал.

Щ е р б а к. Продумал?

Н и к о л а й. Продумал.

Щ е р б а к. Думай еще.

Н и к о л а й. Хочется до конца войны дожить, и поучиться, и Тимошку вырастить, и с Кирой быть вместе. Но я ничего не могу добавить к тому, что сказал.

Щ е р б а к. Думай еще.

Н и к о л а й. Мне нужно возвращаться на корабль.

Щ е р б а к. Пиши рапорт.

Н и к о л а й. Сейчас писать?

Щ е р б а к. Можешь сейчас. (Показывает на стол.)

Николай садится за стол.

Так вот и пиши, как мне сказал… (Ходит по кабинету, искоса взглядывает на сына.) Яйца курицу учить стали.

Н и к о л а й (дописал, встает, отдает бумагу). Прошу передать.

Щ е р б а к (внимательно перечитывает рапорт). Хорошо… Я доложу.

Н и к о л а й. Можно идти?

Щ е р б а к. Стой. (Подходит к Николаю, прижимает к себе.) Правильно, сынок. Много я сегодня подарков получил, а это, пожалуй, самый дорогой. И самый тяжелый подарок. Пусть так и будет. (Вздохнул.)

Н и к о л а й. Баян видел?

Щ е р б а к. Видел. (Взял баян, заиграл тихую песню.)

Входит  а д ъ ю т а н т.

А д ъ ю т а н т. Капитан-лейтенант Дядичев просит разрешения.