Читаем Драмы полностью

Драмы

Педро Кальдерон де ла Барка

Алькасар в Севилье.

Король, Дон Гутиерре и вся свита.

Дон Гутиерре

Дон Педро, чье чело осветитИндийский полюс в должный час[121].С тобой одним я быть хотел бы.

Король

Идите все. — Оставьте нас.

(Свита уходит.)

Дон Гутиерре

Итак, тебе, Атлант кастильский,Тебе, испанский Аполлон,На чьих плечах живет и длитсяВесь наш сапфирный небосклон,Весь этот шар из бриллиантов,Тебе теперь я приношуВ обрывках жизнь мою, защитыЯ для растерзанной прошу,Коль только жизнью может зватьсяТа жизнь, где горьких бед не счесть.Сеньор, не удивись, я плачу,Но, говорят, любовь и честьПозволить могут человекуБез унижения рыдать,А я люблю, и ценным кладомПривык я честь свою считать.Как рыцарь, я следил, чтоб яркоВсегда светила честь моя,И нежно, как супруг влюбленный,Свою любовь лелеял я:Что получил я по наследствуИ что я в жизни сам нашел,Хранил я тщательно, покуда,Грозя мне бездной темных зол,Тирански облако не всталоИ возжелало затемнитьСтоль яркий блеск моей супругиИ честь, что я привык хранить.Как рассказать тебе, не знаю,Мое страданье... Я смущен...Твой брат Энрике... Он — причина,Что призываю я закон;Я к строгости твоей взываю,Но не на власть я восстаю,Я только подтверждаю словом,Что я стою за честь мою.Я жду, что ты ей жить поможешь,Чтоб я не разлучался с ней;Уврачевать ее хочу яПредосторожностью моей,Затем что, если бы в несчастьиТаком свирепом тот недугЗашел далеко, я сумел быПресечь его теченье вдруг,Я к оскорблениям воззвал бы,И честь я б к казни присудил,Ее омыл бы яркой кровью,Ее землей бы я покрыл.О, не смутись: сказал я — кровью,Я только разумел свою,Энрике может быть спокоен,Тебе в том слово я даю.Пусть скажет за меня свидетель:Вот этот доблестный кинжал,Что говорит стальною речью,Инфанту он принадлежал.Итак, ты можешь видеть ясно,Что безопасен он вполне,Раз он, с таким открытым сердцем,Кинжал свой доверяет мне.

Король

Дон Гутиерре, превосходно;И кто такой непобедимойСвое чело венчает честью,Что с солнцем спорить в красоте,Да будет он всегда уверен,Что честь его...

Дон Гутиерре

Мой повелитель,Тебя почтительно прошу я,Чтоб ты не думал, будто яВ таких нуждаюсь утешеньях,В которых для своей я честиНайду поддержку. Нет, супругу,Клянусь, такую я нашел,Что далеко за ней римлянки,Чье имя — Порция, Томирис,Лукреция[122]. Предосторожность —Не более, мои слова.

Король

Но раз твоя предосторожностьТак необычна, Гутиерре,Прошу, скажи мне, что ж ты видел?

Дон Гутиерре

То, что я видел? Ничего.Я не из тех, которым нужноУвидеть; мне довольно думать,Воображать, и опасаться,Подозревать, и... Что еще?Не знаю, что сказать; нет слова,Чтобы оно не говорилоО том, в чем скрыт, весь цельный, атом,В чем безраздельность для меня.О, Государь, тебя я толькоПредупредил, чтоб устранил тыНедуг, что лишь грозит возникнуть,А если б он уже возник,Ты можешь мне поверить, я быСумел и сам измыслить средство.И я тогда, сеньор, не стал быТебя тревожить, как теперь.

Король

Себя своей ты назвал честиВрачом. Скажи мне, Гутиерре,Какие ж средства применил ты,Пока до крайнего дошел?

Дон Гутиерре

Своей жене не показал я,Что я ревную, и напротив,Ей выказал любовь двойную:У нас был загородный дом,Где жили мы в спокойной неге,Но, чтоб она в уединеньиСкучать не стала, переехалЯ с ней в Севилью, где онаЛегко всем может наслаждаться,И где в ней зависть не возникнет;С женою дурно обращатьсяСпособен только подлый муж,Который страх пред оскорбленьемТеряет, говоря об этом.

Король

Инфант сюда идет, и еслиТебя со мной увидит он,Он догадается, конечно,Что с жалобою ты явился.Но помню я, когда-то кто-тоМне жаловался на тебя,И я за этими коврамиТого, кто с жалобой явился,На время скрыл; такой же случайВелит прибегнуть мне теперьК тому же средству; но в порядкеОбратном; и еще прибавлюОдно условие: ты долженБыть скрытым, что б ни услыхал,Молчать во что бы то ни стало.