Драмы. Басни в прозе

Принц. Вы устыдили меня. Да, Эмилия, этот немой упрек заслужен мною. Нельзя оправдать мое поведение, каким оно было сегодня утром… в лучшем случае его можно извинить. Простите мне мою слабость. Я не должен был тревожить вас признаниями, от которых мне нечего ждать. Я был уже достаточно наказан тем безмолвным смятением, с которым вы выслушали или, вернее, не захотели выслушать меня. Этот случай, который еще раз дает мне счастье видеть вас и говорить с вами, прежде чем навсегда исчезнут мои надежды, — этот случай я мог бы объяснить как знак будущего счастья, как чудеснейшую отсрочку моего окончательного приговора, я мог бы еще раз осмелиться просить о помиловании, но я хочу — не дрожите, сударыня, — хочу зависеть только от вашего взгляда. Вас не оскорбят ни единым словом, ни единым вздохом. Лишь не казните меня своим недоверием. Лишь не сомневайтесь ни мгновения в своей неограниченной власти надо мной, пусть вам никогда не приходит в голову, что вы нуждаетесь в чьей-то защите против меня. А теперь идемте, идемте, милая Эмилия, идемте туда, где вас ожидают радости, которых вы куда более достойны. (Уводит Эмилию не без сопротивления с ее стороны.) Следуйте за нами, Маринелли.

Маринелли. Следуйте за нами — это, я полагаю, значит «не следуйте за нами». Да и к чему мне следовать за ними? Он должен убедиться сам, много ли сможет добиться от нее с глазу на глаз… Все, что мне остается, — это устроить так, чтобы им никто не помешал. Со стороны графа, я надеюсь, этого уже не приходится опасаться… Но мать, мать! Я был бы весьма удивлен, если бы она спокойно удалилась, покинув свою дочь в беде.

Входит Баттиста.

Ну, Баттиста? Что слышно нового?

Явление шестое

Баттиста, Маринелли.

Баттиста(поспешно). Мать, господин камергер…

Маринелли. Я так и думал! Где она?

Баттиста. Через минуту она появится здесь, если вы не предупредите ее… я и не собирался искать ее, как вы приказали мне для виду, но вдруг издали услышал ее крик. Она напала на след дочери, а может, и догадывается о нашем замысле! Весь народ, какой только есть в этом пустынном месте, собрался вокруг нее, и все наперебой указывают ей дорогу. Сказали ли ей уже, что здесь и принц и вы, — я не знаю. Что прикажете делать?

Маринелли. Дай сообразить. (Размышляет.) Не впускать ее, когда она знает, что ее дочь здесь?.. Не годится. Ну и вытаращит же она глаза, когда увидит, что овечка угодила к волку. Глаза? Это бы еще ничего. Пусть смилуется небо над нашими ушами! Да и это не страшно! Утомляются и самые лучшие легкие, даже женские. Все женщины перестают кричать, когда выбьются из сил. К тому же она все-таки мать, и нужно, чтобы она была на нашей стороне. Насколько мне известны матери — большинству из них лестно сделаться чем-то вроде тещи принца. Впусти ее сюда, Баттиста! Впусти ее!

Баттиста. Вы слышите, слышите!

Клавдия Галотти(за сценой). Эмилия! Эмилия! Дитя мое, где ты?

Маринелли. Ступай, Баттиста, и постарайся только удалить ее любопытных провожатых.

Явление седьмое

Клавдия Галотти, Баттиста, Маринелли.

Клавдия(входит в ту дверь, в которую хочет выйти Баттиста). А! Это он вынес ее из кареты! Он увел ее! Я узнаю тебя. Где она, отвечай, несчастный!

Баттиста. Вот и благодарность.

Клавдия. О, если ты заслужил благодарность (мягким тоном), то прости меня, добрый человек! Где же она? Зачем длить эту разлуку с ней! Где она?

Баттиста. О ваша милость, лучше ей не могло быть даже в раю. Вот мой господин, он отведет к ней вашу милость. (К людям, которые хотят войти.) Эй, вы! Назад!

Явление восьмое

Клавдия Галотти, Маринелли.

Клавдия. Твой господин? (Отступает, увидев Маринелли.) А! Так это твой господин! Вы здесь, сударь? И здесь же моя дочь? И вы отведете меня к ней?

Маринелли. С большим удовольствием, сударыня.

Клавдия. Стойте! Мне только что пришло в голову… Ведь это были вы, не правда ли? Вы сегодня утром разыскали графа в моем доме? Вас я оставила вдвоем? С вами у него вышла ссора?

Маринелли. Ссора? Понятия не имею — незначительный спор, к тому же деловой.

Клавдия. И ваше имя — Маринелли?

Маринелли. Маркиз Маринелли.

Клавдия. Значит, так и есть. Выслушайте меня, господин маркиз. Имя Маринелли, имя Маринелли, сопровождаемое проклятием, — нет, я не хочу клеветать на этого благородного человека, проклятия не было, проклятие я прибавила сама, — имя Маринелли было последним словом умирающего графа.

Маринелли. Умирающего графа? Графа Аппиани? Вы слышите, сударыня, что меня больше всего поражает в ваших странных речах, — умирающего графа? Что вы еще хотите сказать, я решительно не понимаю…