Ю л я
Г у д о в и ч
А мы тут черт знает каких страхов себе понавыдумывали. Раздевайтесь, Юленька.
Ю л я. Спасибо, Павел Андреевич, некогда. Я пришла за вами.
Г у д о в и ч
Ю л я. Все готово, Павел Андреевич.
Г у д о в и ч. Ну вот! А я и не собрался. А все ты, Бронечка…
Ю л я. Никаких сборов не нужно. Одевайтесь и идемте.
Г у д о в и ч. А клавир?
Ю л я. Клавир возьмите обязательно.
Г у д о в и ч. А он у меня спрятан.
Б р о н я. Девушка, милая! Я не знаю, кто вы, но хоть какое-нибудь сердце есть же у вас в груди. Я вас умоляю — оставьте этого человека.
Ю л я. Не понимаю, чего вы хотите.
Б р о н я. Оставьте, не губите старика. Во имя вашего отца, если он у вас есть.
Ю л я. Меня прислали спасти его, а не губить.
Б р о н я. Нет, вы пришли, чтобы его погубить. А он невинен, как голубь, доверчив, как дитя. Вы тащите его в петлю, и он послушно идет за вами.
Ю л я. Вы преувеличиваете опасность. Поверьте, это не так страшно.
Б р о н я. Прошу вас, сжальтесь, не трогайте его. Скажите тому, кто вас послал, что он прогнал вас, что он и слышать не хочет о партизанах.
Ю л я. Я этим очень опечалила бы того, кто меня послал. Я не могу этого сделать.
Б р о н я. Молю вас: не отнимайте его у меня.
Ю л я. Признайтесь: вы очень его любите?
Б р о н я. Вы же видите.
Ю л я. Я вас понимаю: вы хотите сохранить его для себя. А я пришла, чтобы сохранить его для Родины. Моя цель выше, и я не могу вам уступить.
Б р о н я
Ю л я. С чего вы это взяли?
Б р о н я. Я знаю, кто вас послал.
Ю л я. Кто же, по-вашему?
Б р о н я. Гестапо.
Ю л я. Ха-ха-ха! Вы, должно быть, с ума сошли.
Б р о н я. Да, не притворяйтесь. Я видела вас с немецким офицером. Я не ошиблась — это были вы. Только, конечно, не в этом платье.
Ю л я. Я не притворяюсь — вы могли меня видеть с человеком в офицерской форме. Я легко могла бы рассеять ваши подозрения, но я не имею права говорить, что это за человек и зачем я с ним была.
Б р о н я. Понятно, что же вам еще сказать. При вашей профессии правду говорить не полагается.
Г у д о в и ч
Ю л я
Г у д о в и ч. Про письмо узнали.
Ю л я. Как же они могли узнать?
Г у д о в и ч. Я думал, что вас они схватили. А Броня уже черт знает что о вас подумала.
Ю л я. Я знаю: она меня считает провокатором.
Г у д о в и ч. Вы извините ее, Юленька. Это она за меня так боится, что ей чудится невесть что.
Ю л я. Ну что ж, стерплю как-нибудь. С нашей сестрой и не такое бывает. Позавчера подругу мою гестаповцы схватили. Есть подозрение, что ее выдал Шкуранков.
Г у д о в и ч. Ах, какой подлец! Он мог это сделать. Помнишь, Броня, я тебе говорил?
Ю л я. Он, конечно, не признается.
Г у д о в и ч. Если его, мерзавца, когда-нибудь судить будут, я бы хотел быть свидетелем.
Ю л я. Это будет тогда, когда мы призовем к суду всех предателей, а сейчас…
Г у д о в и ч. Я готов, Юленька. Только оденусь.
Ю л я. Я пойду вперед, а вы осторожно, следом за мной.
Г у д о в и ч. Хорошо.
М и г у ц к и й
Г у д о в и ч. Какая неприятность?
М и г у ц к и й. Говорят, вызывали вас куда-то?
Г у д о в и ч. С кем этого теперь не бывает.
М и г у ц к и й. И меня из--за вас побеспокоили: «Это, говорят, ваши кадры».
Ю л я. Двадцать рублей.
М и г у ц к и й. Дорого, дорого.
Ю л я
М и г у ц к и й
Ю л я. Я вас не знаю.
М и г у ц к и й
Ю л я. А что это такое? Вы меня, наверное, за кого-нибудь другого принимаете.
М и г у ц к и й
Отойдите в угол. Еще дальше!.. Вот так.
Г у д о в и ч. Я что-то не помню.
М и г у ц к и й. Ну как же! Вас ведь повесить хотели.