Драмы и комедии

Л о м о т ь. А зачем? Я заметил, что у него кроме гармошки еще и язык острый, и народ его слушает. А острый язык да еще при гармошке — это большое дело.

Х а л и м о н. Он завсегда на людях… и с гармошкой и печи людям складывает — печник.

Д е д  Б а д ы л ь. Вот только я, должно, вам не пригожусь?

Л о м о т ь. Для вас, отец, есть очень важное дело: если выполните, прямо героем будете. А только нужно мне это в штабе обсудить, а вы тем временем поправляйтесь. Я извещу вас тогда.

Д е д  Б а д ы л ь. Помирать собрался, а коли так, то придется отложить.

Б а т у р а. А ты чего молчишь, Рыгор?

Р ы г о р. Что же мне говорить?

Б ату р а. Скажи, пойдешь с нами или…

Р ы г о р. Подумаю.

Б а т у р а. Так, может, мы ошиблись, что позвали тебя сюда.

Л о м о т ь (настороженно). А что такое?

Д е д  Б а д ы л ь. Со старостиной дочкой связался, а она его с толку сбивает. Гляди, сынок, как бы ты через нее собакой не стал.

Р ы г о р (со злостью). Да отцепитесь вы от меня! Что вам до того, старостина она дочка или не старостина. Она никому вреда не сделала.

Л о м о т ь (Рыгору). Вот что, хлопец! Люби ты себе кого хочешь, но только держи язык за зубами. Запомни: если что, так мы шутить не любим. (Антону.) Ну, Антон, поехали. (Крестьянам.) Будьте здоровы. О том, что вы решите, я узнаю через Данилу.

Д е д  Б а д ы л ь. Поезжайте здоровеньки. Спасибо за науку.

Л о м о т ь. После будем друг друга благодарить, когда дело сделаем.

Л о м о т ь  и  А н т о н уходят.

КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ

Ночь. Лес. Посреди сцены шалаш из еловых веток. Немного в стороне, у костра, д в а  п а р т и з а н а — один с перевязанной рукой, другой с костылем.

П е р в ы й  п а р т и з а н. Скоро и ночи конец, а их все нет.

В т о р о й  п а р т и з а н. Сколько ее теперь, этой ночи.

П е р в ы й  п а р т и з а н. Хватит, чтоб человеку умереть.

В т о р о й  п а р т и з а н. Они около моста в ольховнике будут подстерегать, чтоб внезапно…

П е р в ы й  п а р т и з а н (ложится навзничь на мох). Эх, мама, мама… (Глядя в небо.) Кому-то суждено сегодня в последний раз глядеть на эти звезды.

В т о р о й  п а р т и з а н. Тому уже не до звезд будет. Очень ты звездами любовался, когда тебе ногу прострелили.

П е р в ы й  п а р т и з а н. Ну, это так говорится.

Пауза.

А лес как печально шумит! Словно плачет по ком.

В т о р о й  п а р т и з а н. На то он и лес, чтоб шуметь.

Первый партизан запевает, второй подхватывает. Поют вначале очень тихо, под конец во весь голос.

«Ты, дубрава, дубрава,
дубравушка зеленая!
Ах и что же ты, дубрава,
ничего не уродила?
Не родила, дубрава,
ты ни хмеля, ни пшеницы,
а родила, дубрава,
густой ельник да березник.
В этом ельнике частом
там два брата гуляли,
там два брата гуляли,
счастье-долю добывали.
Братья долю добывали,
в кандалы их заковали,
заковали, посадили,
чтоб по свету не ходили,
чтоб по свету не ходили,
чтоб народа не мутили.
Ой, скажи мне, милый братец,
как теперь нам разобраться,
когда день, а когда ночка,
когда зима, когда лето.
Коль кукушки куковали —
братья лето узнавали,
коли цепи примерзали —
братья зиму узнавали».

Конец песни идет под аккомпанемент гармошки, хотя никого не видно.

П е р в ы й  п а р т и з а н (быстро встает, берет в руки винтовку). Кто идет?

В т о р о й  п а р т и з а н. Это, должно быть, беженец.

Подходят  Б а т у р а  с гармошкой и  д е д  Б а д ы л ь  с котомкой за плечами и парой запасных лаптей.

П е р в ы й  п а р т и з а н. О, дядька Батура привел нам еще одного вояку.

Б а т у р а (здороваясь за руку). А чем не вояка?

В т о р о й  п а р т и з а н. Лежал бы ты лучше, дед, на печи.

Д е д  Б а д ы л ь. Лежал, сынок, да очень уж припекло, не улежал.

В т о р о й  п а р т и з а н. Что ж ты у нас делать будешь?

Д е д  Б а д ы л ь. А это начальству известно, на что я нужен.

Б а т у р а. Где же ваши соколы?

В т о р о й  п а р т и з а н. Полетели соколы за добычей.