Драмы и комедии

К у н ц. А у меня для вас есть новости. (Вынимает из папки зеленую листовку.) Вот, полюбуйтесь!

Н а г е л ь. Это у меня уже есть, господин полковник. (Вынимает такую же листовку из ящика стола.)

К у н ц. Не выяснили, где это напечатано?

Н а г е л ь. Пока не удалось. Установил надзор за городской типографией.

К у н ц. А это вы видели? (Достает объявление немецких властей и разворачивает перед Нагелем.) Вы ведь по-русски читаете?

Н а г е л ь (читает по слогам). «Брех-ня»…

К у н ц. Так по всему городу на объявлениях немецких властей. Штамп специальный вырезали. А есть вещи и похуже. (Вынимает из папки следующую бумагу.) Это приказ командования, где упоминается имя фюрера. Вы по-белорусски, кажется, тоже читаете?

Н а г е л ь (читает по слогам). «По-це-луй-те ва-ше-му фю-ре-ру…»

К у н ц. Как вам это нравится?

Н а г е л ь. Мне это совсем не нравится, господин полковник.

К у н ц. На тридцать седьмом километре шоссе обстреляли машину. Трое солдат убито, оружие и продукты попали в руки бандитов.

Н а г е л ь. К сожалению, список благодеяний на этом не кончается. Из лагеря исчезла группа военнопленных. Из полицейской казармы пропали автомат и четыре винтовки.

К у н ц. И как вы все это расцениваете?

Н а г е л ь (вынимает из ящика стола бумажку). Может быть, эта бумажка вам кое-что объяснит.

К у н ц. Партизанская присяга. (Читает.) «…и не сложу оружия до тех пор, пока родная белорусская земля не будет очищена от немецко-фашистской мерзости». Обнаглели.

Н а г е л ь. Наглеют с каждым днем.

К у н ц. Присмотрелись к вашей работе и решили, что не так страшен черт, как его малюют.

Н а г е л ь. Нашу работу они видели на базарной площади, когда их друзья болтались на веревках. Это не дает им оснований так думать.

К у н ц. Все эти факты сейчас же будут известны в Берлине.

Н а г е л ь. Не обязательно о каждой мелочи доносить в Берлин.

К у н ц. Без нас донесут. Есть друзья, которые рады выслужиться за наш счет. И если мы не придумаем чего-нибудь необыкновенного, то на милости фюрера рассчитывать не придется.

Н а г е л ь. Ваши слова звучат упреком в мой адрес, господин полковник. Но здесь чертовски трудно найти людей, которые захотели бы с нами работать.

К у н ц. Если надеяться только на тех, кто захочет, так лучше бросить это дело.

Н а г е л ь. Вы мне предлагаете отставку, господин полковник?

К у н ц. Я предлагаю вам серьезно заняться делом, майор Нагель. Кроме доброй воли есть принуждение, террор, ужас, которые могут работать на нас.

Н а г е л ь. Я делаю все, что в моих силах.

К у н ц. А результат? Где рука, которая направляет всю эту подрывную работу? У вас под носом, может быть, подпольный горком действует, а вы все будете ссылаться на трудности.

Н а г е л ь. Что в городе действует подпольная коммунистическая организация — в этом я нисколько не сомневаюсь.

К у н ц. И что же вы намерены делать?

Н а г е л ь. Есть одна идея, господин полковник.

К у н ц. Какая?

Н а г е л ь. Проникнуть в эту организацию.

К у н ц. Это кто же проникнет? Вы, что ли?

Н а г е л ь. Мы.

К у н ц. Попробуйте, а я посмотрю.

Н а г е л ь. Как вам известно, в подвале этого дома сидят, вернее лежат, несколько коммунистов. Это те, кто не успел уйти, а может, и умышленно оставлены для подрывной работы. Все они отрицают свое участие в этой работе. На очных ставках друг друга не признают.

К у н ц. Били?

Н а г е л ь. Троих забил до смерти.

К у н ц. Грубая работа. Надо бить так, чтобы что-нибудь выбить.

Н а г е л ь. Может, вы, господин полковник, желаете взглянуть на одного из них? Очень интересный экземпляр. Пока живой. Специально для вас оставил.

К у н ц. Интересно.

Н а г е л ь (нажимает кнопку. Вошедшему солдату). Приведите сюда Шевцова!

С о л д а т  козыряет и уходит.

Вот кого бы нам уломать. Но… А впрочем, есть обстоятельства, о которых он еще не знает. (Открывает ящик стола и достает лоскуток шелковой материи.) В виде этого документа.

К у н ц (рассматривает документ). Гм… Вот какая штука! Это его подлинная фамилия?

Н а г е л ь. Да. И подписи на документе тоже подлинные.

Д в а  с о л д а т а  вводят истерзанного пытками  Д а н и л о в и ч а.

Подойдите ближе.

Данилович сделал несколько шагов и пошатнулся.

К у н ц (поддерживает Даниловича под локоть). Вот до какого состояния вы себя довели, господин Шевцов.

Данилович отдергивает руку и опускается на стул.

Н а г е л ь. Вы знаете, кто перед вами?

Д а н и л о в и ч (говорит с трудом, с длинными паузами). Мне… безразлично.