Драмы и комедии

В и к а. Не печалься, папочка. Теперь ты мне еще роднее. (Целует отца и уходит.)

Г о л о с (за окном). Пилы нарезать! Бритвы, ножницы точить! Пилы нарезать! Бритвы, ножницы точить!

Открывается дверь.

Г о л о с (в передней). Может, ножи поточить требуется?

Б а р у т а (раздвигает портьеру). Заходите сюда.

Входит  Р у н е ц  с точилом.

Б а р у т а. Нож совсем иступился. (Дает Рунцу нож.)

Рунец начинает точить. Украдкой наблюдают друг за другом.

Вам что, не удалось уехать? Или нарочно остались?

Р у н е ц (уклончиво). Так получилось. (Пробует пальцем лезвие ножа.) А сам работаешь где-нибудь?

Б а р у т а. Нигде.

Р у н е ц. Так мы твое заявление и не успели рассмотреть.

Б а р у т а. Еще рассмотрите.

Р у н е ц. Может, ты хотел бы обратно взять, да его с партийным архивом увезли.

Б а р у т а. А зачем его брать назад?

Р у н е ц. Всякое бывает. Власть переменилась.

Б а р у т а. Совесть моя не переменилась.

Р у н е ц. И то хорошо.

Б а р у т а. А что плохо?

Р у н е ц. Да кое-кто хочет в укромном уголке отсидеться.

Б а р у т а. Это ты про меня?

Р у н е ц. Про некоторых.

Б а р у т а. Так ты некоторым и говори.

Р у н е ц. Обиделся? Такая обида мне нравится.

Б а р у т а. Коммунист я молодой. Жду, что мне скажет кто постарше.

Р у н е ц. Основное указание — уничтожать врага. А как — это мы сами должны решать. Есть слухи, что в области действует обком партии, ставший подпольным. Дей-ству-ет, понимаешь? Нам, может, не скоро удастся связаться с обкомом и ЦК, но это не значит, что мы должны сидеть сложа руки.

Б а р у т а. Я готов делать все, что будет поручено. Скажут стрелять, буду стрелять. Сумею. В империалистическую войну отделением командовал.

Р у н е ц. Действовать надо организованно.

Б а р у т а. Это понятно. Так ведь организация в городе есть, наверно?

Р у н е ц. Есть организация. Вот она и поднимает на борьбу всех, кому немецкое ярмо холку намяло. Первую скрипку здесь будем играть мы, коммунисты. Нам же и первая петля в случае чего. Кто этого боится, пусть лучше не путается под ногами.

Б а р у т а. Какое мне даешь задание?

Р у н е ц. Вот квартира мне твоя нравится.

Б а р у т а. Квартира по нынешним временам сносная, только она не моя. Я у хозяйки комнату снимаю.

Р у н е ц. В тихом месте, подход удобный. Но… если не твоя, так и говорить не о чем.

Б а р у т а. А ты все же переговори с хозяйкой.

Р у н е ц. Стоит, думаешь?

Б а р у т а. Советую.

Р у н е ц. Кто здесь еще живет?

Б а р у т а. Там против кухни — молодая женщина. Муж еще перед войной на границе погиб.

Р у н е ц. И как она?

Б а р у т а. Можно не сомневаться. Да она и дома мало бывает. В больнице работает.

Р у н е ц. Позови хозяйку.

Б а р у т а. Алена Степановна! Зайдите сюда.

А л е н а  входит.

Р у н е ц. Ножи поточить не надо ли?

А л е н а. У меня вот квартирант мастер на это.

Б а р у т а. У этого человека есть к вам другое дело. А человек он надежный.

А л е н а. Что же у вас за дело ко мне?

Б а р у т а. Квартира ваша ему нравится.

Р у н е ц. В укромном месте. Тут бы хорошо и собраться хорошим людям.

А л е н а. Хорошим — отчего ж не собраться. Это вот как дядя Микита скажет. Комната его.

Р у н е ц. С дядей (подчеркнуто) Микитой мы договорились, но я должен предупредить, что если немцы дознаются…

А л е н а. А вам это… не угрожает разве?

Р у н е ц. Мое дело такое.

А л е н а. Так, может, и мое тоже. У всех советских людей теперь одно дело.

Р у н е ц. Может, и припрятать кое-что понадобится.

А л е н а. Что, например?

Р у н е ц. Одеяло там, ватник какой-нибудь. В лесу ведь наши люди есть. А то и винтовку.

А л е н а. Людей прячем, так и это можно. На днях знакомый один из гетто сбежал, так три дня у нас в погребе сидел, пока в лес не переправили.

Р у н е ц. Большое спасибо, Алена Степановна. (Пожимает руку.) Пошел дальше.

А л е н а (глянув в окно). Не ходите. Идут вон, ироды. Как у вас с документами?

Р у н е ц. Документы есть, но лучше не встречаться.

А л е н а. Полезайте на чердак.

А л е н а  и  Р у н е ц  уходят. Барута берет нож и начинает точить.

Входят  н е м е ц  и  п о л и ц а й.

П о л и ц а й. Дома сидишь, баклуши бьешь?

Б а р у т а. Не сижу, а стою, и не баклуши я бью, а нож вот точу.

П о л и ц а й. Работать почему не идешь?

Б а р у т а. А это разве не работа?

Н е м е ц. На завот, на шелесная торога.

Б а р у т а. Это пусть он идет (кивок в сторону полицая), а я старик.

П о л и ц а й. Поговори у меня!

Б а р у т а (немцу). Альтэ. Альтэ. Старый… (Тычет себе пальцем в грудь.)

Н е м е ц. Пас!

Б а р у т а. Паспорт? Пожалуйста! (Достает паспорт). Вот! Год рождения — тысяча восемьсот восьмидесятый.