С т а р ы й В е р а с. Теперь, невестушка, тебе чураться нас нечего. За это лето порядки у нас переменились. Все делается по-новому, на твой вкус. Даже клуб начали строить.
П ы т л е в а н ы й. Ты, Симон Максимович, больно не хвались. Как бы не начали мы с тобой снова зазнаваться. Правда, сделали мы кое-что, некультурными и отсталыми нас уже нельзя называть. Выправляем ошибки, на которые нам партия указала. Но мы ведь хотим опять в передовые выбраться.
М и к о л а. Уже теперь по-настоящему.
П ы т л е в а н ы й. Да чтоб и герои у нас были настоящие. А у кого же мне перенять опыт, как не у лучшего колхоза «Светлый путь»? Так что Настасья Рыгоровна была бы в нашем колхозе самым дорогим человеком. Простор мы ей дадим, развернуться будет где. И ты, Иван Михайлович, не перечь, коли хочешь по-соседски нам помочь.
Г о л о с а. Вот подъехал, так подъехал!..
— Хитро подъехал! И что ему на это скажешь?
П а в л и н а. Торгуетесь вы, как на ярмарке. Может, не мешало бы и у них самих спросить, где они хотят жить…
П ы т л е в а н ы й. Вот и я хочу спросить у молодого: то ли он женится, то ли замуж идет?
М и к о л а. Для меня ясно только то, что мы будем жить вместе. Из-за этого спора наша свадьба не расстроится, как из-за тех десяти рублей, о которых нам Авдотья Захаровна рассказывала. А где жить, этого я решить не могу. Не имею на это права. Сам соглашался, что буду жить в лучшем колхозе. А раз наш колхоз оказался хуже, так выходит, что в этом споре я сам себя проиграл. Как проигранный жених, я сдаюсь на волю и на милость невесты: как Настасья Рыгоровна скажет, так и будет.
Г о л о с а. Браво! Наша взяла! «Светлый путь» победил!
П ы т л е в а н ы й. Подождите. Мы не слышали слова молодой.
Н а с т я. Помоги, мама. Не знаю, что мне на это сказать.
Т у м и л о в и ч. Не отдавай, мать, твое право!
А в д о т ь я. Жалко мне, доченька, расставаться с тобой. Одна ты у меня осталась — утеха моя, и ту надо людям отдавать. Но что ж поделаешь? Не одной матери нужны ее детки. Они и людям нужны и Родине нужны. Для этого мы их и растим. Бывает, что матери и сердце свое надо смирить. Разве оно не болело у меня, когда я Михаську, брата твоего, на войну отправляла? А отпустила, благословила. Родина больше мать, чем я. Ну, а тебя же, доченька, я не на войну отправляю. Люди к тебе с уважением относятся, помочь просят — и отказать тут никак нельзя.
Н а с т я
М и к о л о в ы д р у ж к и. Ура!
— Браво! Наша взяла!
Г о л о с а. Горько!
— Молодым горько!
П ы т л е в а н ы й
Т у м и л о в и ч. Вот тебе и проигранный жених! Выигрышный проигрыш у тебя, Микола Симонович! От такого никто бы не отказался. Ну что ж, пользуйтесь нашей добротой, живите на здоровье. А мы себе еще таких девчат вырастим.
Н а с т я. Спасибо, Иван Михайлович, тебе за науку, за все хорошее, что ты для меня сделал… Спасибо всем, кто приветил меня сердечным словом, пожелал счастья-доли на новой дороге. Да простят мне подруги и все колхозники «Светлого пути», что я их покидаю. А новонивцев прошу принять меня, как родную, в свою колхозную семью.
З а н а в е с.
1950
ЛЮДИ И ДЬЯВОЛЫ
Драма в трех действиях, десяти картинах
ПРИМАКОВИЧ АЛЕНА СТЕПАНОВНА.
БАРУТА АНДРЕЙ ПЕТРОВИЧ —
ВИКА —
ТАНЯ —
СОСЕДКА.
ДАНИЛОВИЧ (ШЕВЦОВ).
РУНЕЦ (УСАТЫЙ).
ТЕТКА.
СТРЕКОЗА.
БРАТКА —
МИХАИЛ ФЕДОРОВИЧ —
КОНЦЕВОЙ —
КУЗЬМИН АЛЕКСАНДР ИЛЬИЧ.
ЧЕПИК —
АКУЛИЧ —
РАДИСТ.
СКРОБАТ АНТОН ИВАНОВИЧ (НЕМАНСКИЙ).
ЖЕНЯ —
ВАЛЕРИК —
МАРИНА —
КУНЦ —