Драмы и комедии

Н а с т я. Глазами-то ты здорово ворочаешь, как бугай! Ну-ка, давай посмотрим, каков ты в работе! (Засучивает рукава.)

Д ж о н д о. Хочешь, хозяйка, сядь мне на руку, я и с тобой смогу крутить этот камень! (Быстро вертит ручку мельницы. Настя ему помогает.)

М и р и а н. Когда вы устанете, скажите, мы покрутим.

Н а с т я (сладким голосом). А мы не нуждаемся! (Сняла с Джондо бескозырку и надела на себя.) Ангелы пусть отправляются в рай! Фррр!.. Летите!

Д ж о н д о. Полундра! Вы опасны для нормального общества, друзья мои. Гуляй, душа, один раз живем! (Знаком просит их удалиться.)

М а й я  и  М и р и а н  выходят в другую комнату.

Настюша, ты не беспокойся, я и один управлюсь с этой мельницей.

Н а с т я. А может, мне приятно крутить вместе с тобой?

Д ж о н д о. Ах ты, мое дорогое ребрышко! (Обнимает ее.) Душенька, я тут помелю зерно, а ты растопи мне баньку, если есть.

Н а с т я. Вместе растопим! (Кричит в другую комнату.) Эй вы, голуби-дармоеды! Этот хлеб и вы есть будете, идите покрутите мельницу!

Н а с т я  и  Д ж о н д о  уходят.

Вышел  М и р и а н, присел у стола и яростно начал крутить ручку мельницы. Доносятся песня Джондо и смех Насти.

Затемнение.

Сцена постепенно освещается. М и р и а н  и  М а й я  мелют зерно. Входит  Н а с т я.

Н а с т я. Теперь можем и погулять. Ну-ка, помогите! (Ссыпает муку в кастрюлю и выходит.)

М и р и а н  относит мельницу в кухню.

(Вносит хлеб, разную снедь. Ставит и бутылку.) Чонда!

Г о л о с  Д ж о н д о. Сейчас, Настюша!

Напевая, входит  Д ж о н д о. Он уже побрит. Пояс и оружие держит в руках.

Все уселись за стол.

Н а с т я. Водка моего приготовления. (Наливает.) Угощайтесь! Будем здоровы! Ах, до чего же иногда хорошо жить на свете!

Д ж о н д о. За здоровье нашей хозяйки! За тебя, Настя! И в твоем лице за настоящих женщин!

Слышно мычание. Мириан и Джондо схватились за оружие.

Н а с т я. Корова в хлеву мычит. Пора кормить. Ничего, потерпит. Мы, люди, и не такое терпим! (Майе и Мириану.) Ну-ка пейте, пейте и согревайтесь, рыбья вы кровь! Может быть, и вы людьми станете.

Пьют. Настя вновь наливает. Майя накрыла стакан рукой.

Ну и не надо! Мы, Чондо, сами разопьем, нам не повредит. Еще раз будем здоровы! (Выпила.)

Джондо запевает грузинскую застольную песню, Мириан и Майя подпевают.

(Затянула «Сулико», Мириану.) Ты совсем не похож на грузина, напрасно только усы носишь! (Указывая на Джондо.) Вот кто настоящий грузин! Парень, как штык!

Д ж о н д о. Ошибаешься, Настя. Мы оба настоящие грузины. Мириан даже лучше меня.

Н а с т я (привстала). Чем это? То, что он считает честностью, иначе называется. Такой честностью люди только прикрывают свою глупость и слабость.

Д ж о н д о. Настя, сядь и помолчи! Ты хорошая баба, но кое-что не понимаешь. Не обижайся! (Усаживает ее.) Если бы твой муж был дома, тебе бы Мириан показался лучше, чем я.

Н а с т я (берет Джондо под руку). Если бы да кабы, об этом надо гадалку спросить.

М а й я. Допустим, твой муж узнает, что… Как же он будет воевать?

Н а с т я. А кто его заставлял воевать?! Я?

М а й я. Его совесть заставила, а ты его обманываешь.

Мириан знаком просит Майю помолчать. Джондо опускает голову.

Н а с т я (разъярилась). Ха, обманываю!.. А меня не обманывали, не обижали? К черту все! Меня сроду все обижали! Сперва оставили без отца, кулак, мол. Затем устроили войну, пришли ко мне в дом, братьев и мужа угнали. Теперь что же мне остается, пулю в лоб пустить? В колодец бросаться, чтобы кровь остудить? Им захотелось воевать, видите ли, а я тут при чем? Я человек, и дайте мне жить по-человечески! Не для того я на свет родилась, чтобы небо коптить! Если у других куриная грудь, так у меня она в два раза больше, мне много воздуха надо. Что, не нравится моя правда? Моя пьяная правда трезвей вашей трезвой. Подумаешь, какие святые нашлись, никто вам не поверит!

Майя отходит в сторону.