Драмы. Стихотворения

Фру Вильтон(так же тихо). Уйдем, уйдем.

Фру Боркман(со злой усмешкой). Фру Вильтон, по-вашему, вы достаточно умно поступаете, увозя с собою эту молодую девушку?

Фру Вильтон(отвечает улыбкой, полушутя, полусерьезно). Мужчины так непостоянны, фру Боркман. Да и женщины тоже. Когда Эрхарт покончит со мной, а я с ним, то недурно будет для нас обоих, если у него, бедного, останется кто-нибудь в утешение.

Фру Боркман. А вы-то сами как же?

Фру Вильтон. О, я-то уж устроюсь, не беспокойтесь! Прощайте! (Делает общий поклон и уходит в переднюю.)

Эрхарт с минуту как бы колеблется, но затем поворачивается и следует за ней.

Фру Боркман(опустив стиснутые руки). Бездетна!

Боркман(как бы пробудившись и внезапно придя к решению). Так один навстречу буре! Моя шляпа, мой плащ! (Спешит к дверям.)

Элла Рентхейм(в страхе останавливает его). Йун Габриэль, куда ты?

Боркман. Навстречу бурям жизни! Пусти, Элла!

Элла Рентхейм(крепко держит его). Нет, нет, не пущу! Ты болен. Я вижу по твоему лицу!

Боркман. Пусти, говорят тебе! (Вырывается и уходит в переднюю.)

Элла Рентхейм(в дверях). Помоги мне удержать его, Гунхильд!

Фру Боркман(холодно и сурово, не двигаясь с места). Я не удерживаю никого. Пусть хоть все уходят от меня! И тот, и другой! Хоть на край света… куда хотят! (Внезапно, с раздирающим душу воплем.) Эрхарт, не уезжай! (Кидается с распростертыми руками к дверям.)

Элла Рентхейм удерживает ее.

Действие четвертое

Открытая площадка перед главным домом, расположенным направо. Виден только один угол дома с подъездом и ведущими к нему отлогими каменными ступенями. На заднем плане поросшие соснами крутые обрывы, подступающие к самой усадьбе. Налево реденькая опушка молодого леса. Вьюга прекратилась, устлав землю глубоким снегом; сосны также все в снегу. Темно. По небу бегут облака. По временам чуть просвечивает луна. От снега на все окружающее ложится слабый отблеск.

Боркман, фру Боркман и Элла Рентхейм стоят на верхней ступени подъезда. Боркман устало прислонился к стене дома. На плечах у него старомодный плащ, в одной руке серая мягкая фетровая шляпа, а в другой — суковатая дубинка. Элла Рентхейм держит свое пальто перекинутым через руку. Фру Боркман в большой шали, которая сползла у ней с головы, открыв волосы.

Элла Рентхейм(загораживая ей дорогу). Не беги за ним, Гунхильд!

Фру Боркман(в страхе и волнении). Пусти меня! Он не должен покидать меня!

Элла Рентхейм. Да ведь это же ни к чему, говорю тебе! Тебе не догнать его!

Фру Боркман. Пусти меня все-таки, Элла! Я закричу ему вслед с холма. Он услышит вопль матери!

Элла Рентхейм. Он не может услышать тебя. Он уже, верно, сидит в возке.

Фру Боркман. Нет, нет… Он еще не успел…

Элла Рентхейм. Он давно сидит в возке, поверь мне.

Фру Боркман(в отчаянии). А если сидит, то сидит с ней, с ней, с ней!..

Боркман(с угрюмым смехом). И тогда уж наверное не услышит вопля матери.

Фру Боркман. Да, не услышит. (Прислушивается.) Тсс! Что это?

Элла Рентхейм(также прислушивается). Как будто колокольчики?

Фру Боркман(глухо вскрикивает). Это ее возок!

Элла Рентхейм. Может быть, чей-нибудь другой.

Фру Боркман. Нет, нет! Это возок фру Вильтон! Я узнаю серебряные колокольчики! Слышишь? Сейчас они проедут мимо нас — внизу, под холмом!

Элла Рентхейм(быстро). Гунхильд, если хочешь крикнуть — крикни сейчас! Может быть, он все-таки…

Звон колокольчиков приближается, раздаваясь в лесу.

Скорее, Гунхильд! Теперь они как раз тут, внизу!

Фру Боркман(стоит с минуту в нерешимости, затем вдруг словно застывает и говорит твердо и холодно). Нет. Я не крикну. Пусть Эрхарт Боркман проедет мимо. Уедет далеко-далеко, навстречу тому, что он зовет жизнью и счастьем.

Звон колокольчиков замирает вдали.

Элла Рентхейм(немного погодя). Теперь колокольчиков не слышно больше.

Фру Боркман. Мне чудится… прозвонили погребальные колокола.