Дремеры. Проклятие Энтаны

Остров, на котором возвышался маяк, был продолговатым, поросшим низкорослыми искривленными соснами. Каратель Дерри склонился ко мне чуть ближе и сквозь далекие раскаты грома проговорил:

– В домик смотрителя можно попасть через окно, оттуда же есть вход на маяк. Еще есть лодочный сарай, но он вам вряд ли понадобится.

Я кивнула, чувствуя на коже соленые брызги. С каждой минутой непогода разыгрывалась всё сильнее. Заметив мрачнеющее лицо рулевого, я успела испугаться, что он развернет шлюпку, но, стиснув зубы, тот продолжал вести ее к маяку.

Когда впереди показался небольшой каменный причал, я уже задыхалась от волнения и тяжелой влажности, висящей в воздухе. В надвигающейся с севера черноте ворочался гром, как огромное чудовище, просыпающееся ото сна.

Уже у самого острова нас едва не развернуло подхватившим шлюпку течением, но матросы были наготове. После нескольких неприятных минут, когда я крепко держалась за сидение и молилась Предкам, мы наконец причалили.

Протянув мне фонарь на ручке с разбуженным люминарием, Каратель Дерри сухо пожелал удачи. И под новый раскат грома шлюпка тотчас отшвартовалась, оставляя нас на острове одних. Повернувшись к друзьям, я заметила, что Ферн совсем бледный, словно его укачало, но, посмотрев на меня, он пожал правым плечом, будто говоря: «Ничего страшного».

– Пойдемте, пока гроза сюда не добралась, – позвал Нейт.

Слева, за соснами, виднелось приземистое каменное строение – скорее всего, лодочный сарай, который упоминал Каратель Дерри. Мы всё-таки решили туда заглянуть, но внутри нашлись лишь перевернутая лодка, рыболовные сети и снасти. Похоже, раньше, до Теней, сюда наведывались рыбаки.

От причала направо к маяку поднималась выложенная азонитом тропинка, и мы поспешили по ней, борясь со шквалистым ветром, от которого не защищали даже деревья. Мы уже были где-то на середине, когда остров вдруг накрыла кромешная темнота. Люминарий в фонаре разгорелся в полную силу, не давая нам в ней потеряться. Мы осторожно продолжили путь, держась по двое.

Воздух так и гудел от напряжения. Неожиданно прямо над головой полыхнула молния, высветив напротив башню маяка с пристроенным к ней домиком смотрителя. Пробирая до самого нутра, отозвался гром, с неба сорвались первые крупные капли, а потом нас накрыло ливнем.

Мы ухватились друг за друга и, спотыкаясь и оскальзываясь на мокрой тропинке, с трудом побрели вперед. Я едва не разбила фонарь, когда из-за дождевой пелены вдруг вынырнула скособоченная дверь домика. Нейт с Ферном попытались ее открыть, но не смогли. Похоже, она была заперта, а через окошки на фасаде не смог бы пролезть даже ребенок. Нужное нам окно оказалось с западной стороны. Нейт подсадил Ферна, а потом вдвоем они помогли и нам с Кьярой: окно находилось довольно высоко от земли.

Теневое сердце билось здесь куда сильнее. Но ничего интересного в домике не осталось, если не считать чугунной печи в кухонном уголке, паутины в небольшой кладовке да позеленевшего зеркала в тесной уборной. Взглянув на часы, выданные Карателем Россом, я произнесла:

– Нам лучше поторопиться.

Наверняка Тени добрались и до этого острова.

Окованная медью дверь, ведущая прямо из домика на маяк, открылась туго, с протяжным скрипом. Из темноты на нас пахнуло прохладой и затхлостью. Справа вверх вилась каменная лестница, а слева довольно крутые ступени уходили вниз, к еще одной двери. Тишина внутри маяка была плотной, застоявшейся – даже грохот грома и шум ливня, доносящиеся сзади через разбитое окно, не могли ее поколебать. Переглянувшись, мы начали спускаться, Ферн с фонарем шел впереди.

Дверь в усыпальницу первых смотрителей тоже была окована медью, и, чтобы ее открыть, Нейту с Ферном опять пришлось объединить усилия. Внутри нас встретила еще более глубокая тишина. Сводчатый потолок нависал, образуя несколько ниш. Прямо, в северной части, располагался небольшой алтарь, посвященный Прародителям. Свет люминария выхватил их фигуры, высеченные в барельефе за алтарем, по обе стороны от которого стояли пустые подсвечники. В трех остальных нишах, идущих кругом, находились простые каменные саркофаги – от более позднего к самому раннему, где был, очевидно, захоронен самый первый смотритель маяка, хотя по какой-то причине табличка с его именем и датами рождения и смерти отсутствовала.

Казалось, что теневое сердце здесь стучало отчетливее, поэтому, осматривая усыпальницу, мы старались быть особенно внимательными. Однако, завершая поиски у самой старой гробницы, я уже чувствовала, что камень, скорее всего, не здесь.

– Посветите-ка, – вдруг попросила Кьяра, стоя у саркофага на коленях и ощупывая нижнюю часть чуть выступающей крышки. – Похоже, тут что-то вырезано.

Нейт с готовностью поднес фонарь ближе, и сестра наклонилась, изучая насечки.

– Это… слова, – озадаченно сказала она. – Древнесеррийский. Первое не разберу, второе – сердце, а дальше…

Я опустилась рядом с ней и, присмотревшись, изумленно вдохнула.

– «Каково сердце, таков и камень», – медленно произнесла я.

– Ты уверена? – спросил Нейт.