Древнее заклятье

На горизонте действительно показалась земля, и она быстро приближалась. Роман взялся за управление и снизил высоту полета. Вот внизу промелькнула белая полоса прибоя, желтый песок пляжей, прибрежный лес… Надо садиться. Но где? Пожалуй, в лесу у них больше шансов скрыться. Ага, вон, кажется, удобная прогалина.

Роман резко сбросил скорость и пошел на посадку.

Потом он, торопясь и чертыхаясь, выбрасывал из машины в траву пока еще бесчувственные тела злыдней. Четвертый… шестой… Они были чертовски тяжелые, а Илувар не мог помочь — все силы эльфа уходили на сохранение контроля над сознаниями пришельцев, и сил этих с каждой секундой становилось все меньше.

Восьмой.

Роман, задыхаясь, на подгибающихся ногах ухватился за комбинезон девятого злыдня и мельком глянул на Илувара.

Эльф сидел на полу, прислонившись спиной к переборке, и по его красивому лицу обильно струился пот. Илувар как-то мгновенно осунулся и постарел.

— Скорее, — прошептал он. — Я на пределе…

Десятое тело младший сержант вытащить из «косточки» не успел, — Илувар потерял сознание.

И тут же злыдень открыл все свои три глаза и сел, совсем по-человечески тряся головой.

В прыжке Роман дотянулся до кнопки, закрывающей люк, перекатился через плечо и вскочил на ноги. Злыдень тоже уже поднимался с пола, но соображал он, по-видимому, еще плохо, и тяжелый ботинок десантника снова уложил его, и на этот раз надолго.

Солнце, помедлив, скрылось за лесистой горной грядой, и сразу стало прохладней. Роман Береза подбросил в костер сухих веток и оглянулся через плечо на привязанного к дереву злыдня (не убежал ли?). Нет. Сидит смирно, голубчик, только зыркает по сторонам всеми своими тремя глазами.

Два часа назад они рухнули вниз с высоты двух десятков метров, и спасли их только густые и крепкие кроны деревьев и то, что шли они на такой малой высоте (Роман опасался радаров).

Причина падения так и осталась неясна: возможно, кончилось горючее, а может, и сломалось что-нибудь — все-таки машиной управлял не самый умелый летчик. Тем не менее все обошлось. Уже на земле они нарезали лучеметом веток с деревьев и тщательно замаскировали «косточку». Теперь с воздуха их будет обнаружить нелегко, да и стемнеет скоро совсем. Потом эльф исчез в лесу, пообещав, что скоро вернется с чем-нибудь съестным, а Роману посоветовал ждать, стеречь пленника, следить за небом и не волноваться.

Легко сказать «не волноваться»!

Роман окинул взглядом быстро темнеющее небо и поразился абсурдности происходящего.

Вот он, младший сержант воздушно-десантных войск Роман Степанович Береза, двадцати лет от роду, русский, сидит на неизвестно в каком Космосе летящей планете, жжет костер в незнакомом лесу, стережет какое-то разумное да еще и околдованное чудище о трех глазах и поджидает своего боевого товарища — самого что ни на есть настоящего эльфа из сказок.

Дела-а…

И как там, интересно, дети?

М-мда, не оправдал он ожиданий подполковника Рябинина, не оправдал. Надо было все-таки возвращаться домой еще тогда, до Совета. Хотя как? Те же эльфы и гномы, да и леший Лес запросто могли и не показать, как возвращаться через Окно, если бы он отказался помочь. Кстати, он до сих пор этого не знает. Надо будет спросить у Илувара, когда тот вернется. И в драку он зря полез — вон что из этого получилось. Теперь он здесь, а Гошка с Шуркой — неизвестно где. Хотя с ними не должно было ничего плохого случиться — рядом Лес, Рамсей, вила Равина… Да, Равина… Удивительное создание! Эти ее волосы… крылья… Интересно, почему она все время в этом своем длинном платье, из-за которого не видно ее ног?

Замечтавшись, Роман не услышал, как подошел Илувар. Впрочем, и так вряд ли бы его услышал, — эльф передвигался по лесу совершенно бесшумно.

— Вот, — сообщил Илувар, бросая на траву у костра мертвого кролика, — наш ужин. Злыдень молчит?

— Молчит, зараза.

Сразу по приземлении, после того, как замаскировали «косточку» в лесу и привязали злыдня к дереву, Илувар с Романом предприняли попытку допроса. Злыдень, однако, упорно молчал и за все это время не произнес ни звука.

— Он понимает нас, я это знаю точно, — с уважением в голосе сказал эльф, — а молчит потому, что, во-первых, заколдован, а, во-вторых, не хочет выдавать своих товарищей. Мужественное существо.

— Мужественное… заколдован… — сплюнул Роман. — Давай, Илувар, я его по-своему допрошу! Он ведь враг? Враг. У меня заговорит.

— Пытка? — приподнял соболиную бровь эльф.

— А почему бы и нет? — буркнул Береза.

— Воздержимся, — покачал головой Илувар. — Он ведь не виноват, что его заколдовали. В сущности, он незлой, я чувствую…

— Да кто же его заколдовал-то?! — в сердцах воскликнул десантник.

— Этого я не знаю. Знаю только, что колдовство очень сильное, очень злое и очень-очень древнее. Первобытное, я бы сказал, колдовство.

— Раз он заколдован, вернее, раз они все заколдованы, — резонно заметил Роман, — значит, их надо всех расколдовать — и дело с концом. Вы, Маленький Народец, в магии собаку съели. Неужели никого среди вас не найдется, кто смог бы с этим справиться?