Читаем Древнерусские патерики полностью

л. 31 об. «Господи, помилуй! Господи1, прости! Согреших, Господи, — твое есть, не жалю си!» И 2ту абие3 беси ищезоша, и4 аггели5 возрадовашася и вписаша6 же7 ми в милостыню погыбьшее сребро».

И се мы слышавше, вославихом8 Бога, известившаго нам сиа. И разсудиша9 старци ти блажении, и реша: «Воистину достойно и праведно при всем благохвалити Господа». Того мы 10по вся дни11 видяще, славяще и хваляща Бога, дивихомся пременению12 того ума же и нрава: иже преже никтоже 13можаше отвратити его от14 хулы, ныне же15 присно 16Иевскы17 глас зовет: «Господь дал есть18, Господь отъят; яко 19годе Господеви20, тако и21 бысть. Буди имя Господне благословено ввекы»[142]. Аще не бы видел аггельскаго22 видениа23 и слышал такых24словес, не бы престал25 ропща. И мы26 веровазом истинней быти вещи27. Аще бы са28 мало29, не бы он старец молился, иже в Патерице, да приидут на нь разбоници и вся его возмут30, и услышан же быв31, вся сущаа в руце их предасть[143].

Се уже, брате, всяцеми наказании наказах тя. Проси у Господа Бога, да ту жизнь свою скончяеши в покаании и32 послушании игумена своего Анкудина33. Сиа три вещи болии всех добродетелий, якоже Афонасий34 Затворник свидетльствова35[144].

И се и36еще ино дивно37скажу, еже сам видех, сице убо сотворися в том святем монастыри [Слово о Тите И Евагрии]

л. 32// Два брата беяста по духу: Евагрий1 — дьякон, Тит же поп. Имеяста же любовь велику, нелицемерну, яко всем дивитися единоумию их и безмерней любви их2. Ненавидяй3 же добра бес4, иже всегда рикает, ища кого поглотити[145], и сотвори има вражду; и тако5 ненависть вложи има, яко не видети има 6себе в лице7 и укланятися8 другу9 от друга. 10Многажды моливше ею смиритися11, ни слышати не восхотеста. Егда же стояше12 Евагрий, идущу13 Титови с кадилом14, отбегаше темиана15 Евагрий16. Егда же ли не бегаше17, проминоваше18 его Тит, не покадив. И пребыста убо19 много время во мраце гневнем: Тит убо служаше, прощениа не возма, Евагрий20 же комкаше гневаяся, — на се врагу вооружшу.

Некогда21 сему Титови разболевшуся велми22 и уже в нечаании23 быв, 24нача плакатися25 своего лишениа. И посылает мольбу26 братови27, глаголя: «Прости мя, брате, Бога ради, яко без ума гневахся на тя28». 29Се же, жестосердый30, проклинаше и31. Старци же ти, видевше Тита умирающа, влечахут32 Евагриа нужею, да прощение подаст брату. Болный же, видев брата, мало восклонися, паде ниц пред ногами33 его, со слезами глаголя: «Прости мя, отче, и34 благослови». Он же, немилостивый35, лютый36, отврьжеся37 пред всеми нами, глаголя: «Николиже прощениа //

л. 32 об. хощу с ним, ни в сий1 век, ни в будущий», — и2 исторгося от рук3 старець тех, и4 абие падеся. И хотевшим нам воставити его, и обретохом 5и6 мертва и стывша, и не могохом7 ему рукы пригнути8, ни уст свести, яко давно умерша. Больный же скоро встав9, яко се10 не болев.

Мы же ужасшеся о напрасной смерти того11 и скорем исцелении сего12. И, много плакавше, 13Евагрия погребохом14, отврсти имый15 уста и очи16 и руце протяжене17.

Тита же вопросихом18: «Что се сотворися19?» Тит же 20сказаше нам21: «Видех, — рече22, — аггелы23 отступлеша от мене и плачющася о души моей, бесы же радующася о гневе моем. Тогда начах молити брата, да прощен буду24. Егда же, — рече, — приведосте25 и26 ко мне, и27 видех аггела28 немилостива и29 држаща30 пламенное копие31. Егда же не прости мя32, удари33 его34, и падеся мертв. Мне же пода руку и востави мя». Мы же, услышавше35, убояхомся Бога, рекшаго: «Оставите — оставится вам[146]. Яко всяк, гневаяйся на брата своего без ума, повинен есть суду»[147]. Ефрем же36 рече37: «Аще кому лучится во вражде умрети, неизмолим суд обрящут38»[148].

Аще же сий святых ради Антониа и Феодосиа отрады не приимет, люте человеку сицею39 страстию40 побежену41. От нея же ты, брате42, блюдися, не дай же места гневно//му

л. 33 бесу: емуже убо1 кто повинится, тому2 поработится. Но скоро пад, поклонися враждующему на тя, да не предан будет аггелу3 немилостивому, 4да и тобе Господь5 сохранит от всякого гнева. Той бо рече: «6Солнце да не зайдет о7 гневе вашем»[149]. Тому слава 8со Отцем9.

10Βтораго написаниа11ко архимандриту печерскому Анкудину12о13святых14блаженых черноризцех15братии16нашея, списано Поликарпом.

17Господи, благослови18

Перейти на страницу:

Все книги серии Литературные памятники

Похожие книги

История Российская. Часть 1
История Российская. Часть 1

Татищев Василий Никитич (1686 – 1750), русский государственный деятель, историк. Окончил в Москве Инженерную и артиллерийскую школу. Участвовал в Северной войне 1700-21, выполнял различные военно-дипломатические поручения царя Петра I. В 1720-22 и 1734-37 управлял казёнными заводами на Урале, основал Екатеринбург; в 1741-45 – астраханский губернатор. В 1730 активно выступал против верховников (Верховный тайный совет). Татищев подготовил первую русскую публикацию исторических источников, введя в научный оборот тексты Русской правды и Судебника 1550 с подробным комментарием, положил начало развитию в России этнографии, источниковедения. Составил первый русский энциклопедический словарь ("Лексикон Российской"). Создал обобщающий труд по отечественной истории, написанный на основе многочисленных русских и иностранных источников, – "Историю Российскую с самых древнейших времен" (книги 1-5, М., 1768-1848)."История Российская" Татищева – один из самых значительных трудов за всю историю существования российской историографии. Монументальна, блестяще и доступно написанная, эта книга охватывает историю нашей страны с древнейших времен – и вплоть до царствования Федора Михайловича Романова. Особая же ценность произведения Татищева в том, что история России здесь представлена ВО ВСЕЙ ЕЕ ПОЛНОТЕ – в аспектах не только военно-политических, но – религиозных, культурных и бытовых!

Василий Никитич Татищев

История / Древнерусская литература / Древние книги
Слово о полку Игореве
Слово о полку Игореве

Исследование выдающегося историка Древней Руси А. А. Зимина содержит оригинальную, отличную от общепризнанной, концепцию происхождения и времени создания «Слова о полку Игореве». В книге содержится ценный материал о соотношении текста «Слова» с русскими летописями, историческими повестями XV–XVI вв., неординарные решения ряда проблем «слововедения», а также обстоятельный обзор оценок «Слова» в русской и зарубежной науке XIX–XX вв.Не ознакомившись в полной мере с аргументацией А. А. Зимина, несомненно самого основательного из числа «скептиков», мы не можем продолжать изучение «Слова», в частности проблем его атрибуции и времени создания.Книга рассчитана не только на специалистов по древнерусской литературе, но и на всех, интересующихся спорными проблемами возникновения «Слова».

Александр Александрович Зимин

Литературоведение / Научная литература / Древнерусская литература / Прочая старинная литература / Прочая научная литература / Древние книги