Древнерусское предхристианство

Под влиянием церковного календаря русальные действа претерпели необратимые изменения. Их празднование было оторвано от солнечных сроков и приурочено к переходящей «троицкой неделе». Усилиями ревнителей «греческой веры» древние обряды были превращены в бесовское «позорище», скоморохов уподобили неведомым на Руси шутам (от немецкого Schaute, диалектного shote), им приписали иноземные обычаи глумов «шуток» (от древнегерманского glauma «весёлость») и непристойные издевательства (от издевать «раздевать»). В Средневековой Руси полагали, что скоморохи игрой на гуслях и пением могут обаять и человека, и медведя. Это суеверие восходило к глубокой древности: польское слово guslarstwo означало одновременно «шутовство» и «колдовство».

Письменные источники, упоминавшие русальные обряды, наполнены церковными обличениями «поганого» обычая. В них неразрывно связывались или отождествлялись слова скоморох и русалии: «егда играют русалия, ли скомороси /…/ ты же в той час пребуди дома» («Изборник», XIII век).[346] В «Слове о русалиях», написанном в Ростове в 1220 году на основе греческого жития св. Нифонта, упоминаются встреченные на городской площади около церкви «русальцы» и скоморох, «скачущий с сопельми»: вслед за ним «идяше множество народа, послушающе его, инии же плясаху и пояху /…/ бесу лукавому, иже суть русалия /…/».[347] Людей призывали строго избегать бесовских «позорищ». В церковном «Прологе» XV века обличались игрища ряженых, которые «бьяху в бубны, друзии же в сопели сопяху, инии же возложиша на лица скураты и деяху на глумленье человеком. И мнозии, оставивше церковь, на позор (зрелище) течаху и нарекоша игры те – русальи».[348]

Для обличителей «эллинских беснований» слово скоморох стало означать «дурака на потеху», обрядовое ряжение, игра музыкантов и пляски превратились в «бесчинства», а предсказания древних вещунов – в суеверные «гадания», впоследствии перенесённые на Зимние русалии. В глазах набожных христиан Русальница стала «отвратным» зрелищем ещё и потому, что православие отвергало древнюю веру во всеобщее посмертное кресение.

В течение Средневековья происходило молчаливое противление «народного православия» крайностям набожных властителей. Юный царь Алексей Михайлович в грамоте 1648 года воеводе Т.Ф. Бутурлину «Об исправлении нравов и уничтожении суеверия» постановил: «а гдѣ объявятся домры, и сурны, и гудки, и гусли, и хари, и всякіе гуденные бѣсовскіе сосуды, то тыбъ тѣ /…/ велѣлъ вынимать и, изломавъ тѣ бѣсовскіе игры, велѣлъ жечь».[349] Вместе со скрипками, рожками, бубнами искоренялось катание на качелях и лодках, пение песен, вождение медведей и «умывание с серебра»…

Домовая резьба. Владимирская губерния. XIX в.

Изображение русалки-берегини, держащей подводных змеев. На её плечах обережный покров.

Домовая резьба. Владимирская губерния. XIX в.

Изображение бородатого русалы (духа предка) с цветами в руках – символами изобилия.

Так звончатые гусли были вытеснены бабалайками, а свирели (флейты) – простецкими дудками. Запреты на обрядовое веселье вели к исчезновению или извращению старинных обрядов. Но вопреки всему в народном творчестве сохранились влекущие образы русалок. Их вырезали на причелинах изб, оконных наличниках и домашней утвари, называли берегинями и продолжали, как в глубокой древности, считать защитницами от различных зол. Старинные поверья повествовали о живущих в омутах вечно юных красавицах с зелёными волосами, которые в дни Русальницы выходят из вод.

Ярое время. Ярилин день

После креса солнце достигало вершины могущества и становилось ярым. В эти дни его называли одним из величальных имён Сварога – Ярило, Ярила – и устраивали в его честь особое торжество в Ярилин день (4 июля). Он завершал многодневное солнцестояние и купальско-русальские таинства.[350]

Скоморохи на Руси. Немецкая гравюра. XVII в.

Адам Олеарий. Русские скоморохи. Гравюра. XVII в.

В глазах народа, это был «всем дням день», который в Средневековье сменился праздником свв. Петра и Павла (Петров день, 29 июня). Солнце посылало оплодотворяющую ярь всему живому, зрели «яровые» хлеба, «ярился» домашний скот, наступали звериные «яри». На Ярилу, как и на Радоницу с Семиком, затевались обрядовые игры с крашеными яйцами. Их красили в жёлтый, солнцеподобный цвет, «облупливали» с одного конца до желтка и поднимали к небу. Так восславляли солнце, которое творило свои подобия в незримой сердцевине жизни и тем самым кресило, зарождало всё живое. Со временем смысл этого древнего обряда, называемого Облупа, был полностью забыт.