Читаем Древняя Греция полностью

В большинстве случаев остракизм использовался для того, чтобы на какую-нибудь видную персону можно было возложить вину за провал политики, прежде одобренной народным собранием, но теперь вызывавшей серьезные политические проблемы. Кимон, например, был подвергнут остракизму после злополучной попытки сотрудничества со Спартой во время восстания илотов в 462 г. до н. э. Несмотря на анекдот об Аристиде, нет никаких сведений, что остракизм применялся в незначительных случаях, и, вероятно, за все время остракизму подвергли всего несколько десятков человек, прежде чем эта практика окончательно вышла из употребления вскоре после 416 г. до н. э., когда два видных политика договорились, что ни тот ни другой не подвергнутся остракизму – вместо изгнания кого-то одного из них. Остракизм важен для понимания афинской демократии, потому что символизирует идею о том, что интересы коллектива должны преобладать над интересами отдельного гражданина, если свобода коллектива и свобода отдельного человека вступают в конфликт в отчаянных и опасных ситуациях. Действительно, впервые остракизм был применен в 480-е гг., после того как в 490 г. до н. э. бывший тиран Гиппий появился вместе с персами при Марафоне, и некоторые афиняне опасались, что он снова займет положение тирана.

Хотя Аристид действительно был изгнан в 483 г. до н. э. и вновь призван в 480-м, чтобы сражаться с персами, анекдот о его встрече с неграмотным гражданином кажется апокрифичным. Тем не менее он указывает на важное обстоятельство: афиняне полагали, что верный способ защитить демократию всегда состоял в том, чтобы довериться большинству голосов свободных взрослых граждан мужского пола, не ограничивая человека в свободе говорить о том, что, по его мнению, лучше для демократии. Это убеждение требовало допустимости и безответственного поведения – вроде того, что демонстрирует встретившийся Аристиду прохожий. Основывалось это мнение на том, что общая политическая мудрость большинства голосующих всегда перевесит эксцентричность и безответственность немногих.

Руководящая роль Перикла

Идея о том, что лучше всего для афинской демократии будет, если в управлении примут участие граждане всех слоев общества, получила дальнейшую поддержку в 450-е гг. до н. э. при Перикле (ок. 495–429 гг. до н. э.), мать которого была племянницей реформатора Клисфена, а отец занимал видное положение в обществе. Как и Клисфен, Перикл, будучи человеком знатного происхождения, стал самым влиятельным лидером Афин того времени благодаря введенным им новшествам, усиливающим уравнительные тенденции афинской демократии. В 450-е гг. было поддержано его предложение направить часть доходов государства на ежедневные выплаты присяжным, а также тем, кто был избран в учрежденный Клисфеном Совет пятисот, и всем, кто занимал по жребию общественные должности. До назначения этих выплат малообеспеченным людям сложно было отказаться от своих повседневных занятий ради того, чтобы исполнять требующие больших затрат времени общественные обязанности. Плата, которую получали присяжные и другие официальные лица, составляла прожиточный минимум, не слишком высокий, и, видимо, не превышала того, что простой работник мог заработать за день. Тем не менее выплата этих денег подключила бедных афинян к участию в управлении. С другой стороны, самые влиятельные должностные лица – ежегодно избиравшиеся десять стратегов, отвечавшие как за военные, так и за гражданские дела, в особенности за расходование средств, – платы не получали. Их избирало народное собрание голосованием, а не по жребию, потому что эти должности требовали знаний и опыта. Они не получали платы и потому, что на эти высшие посты избирались лишь богатые люди, которые, подобно Периклу, получили образование, необходимое для исполнения этих обязанностей, и располагали для этого временем. Компенсацией стратегам было лишь их положение и престиж должности.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука
100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»?
100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»?

Зимой 1944/45 г. Красной Армии впервые в своей истории пришлось штурмовать крупный европейский город с миллионным населением — Будапешт.Этот штурм стал одним из самых продолжительных и кровопролитных сражений Второй мировой войны. Битва за венгерскую столицу, в результате которой из войны был выбит последний союзник Гитлера, длилась почти столько же, сколько бои в Сталинграде, а потери Красной Армии под Будапештом сопоставимы с потерями в Берлинской операции.С момента появления наших танков на окраинах венгерской столицы до завершения уличных боев прошло 102 дня. Для сравнения — Берлин был взят за две недели, а Вена — всего за шесть суток.Ожесточение боев и потери сторон при штурме Будапешта были так велики, что западные историки называют эту операцию «Сталинградом на берегах Дуная».Новая книга Андрея Васильченко — подробная хроника сражения, глубокий анализ соотношения сил и хода боевых действий. Впервые в отечественной литературе кровавый ад Будапешта, ставшего ареной беспощадной битвы на уничтожение, показан не только с советской стороны, но и со стороны противника.

Андрей Вячеславович Васильченко

История / Образование и наука