Древняя кровь (том 1)

Горькие, как дикая полынь, думы полностью завладели Рэксволдом. Во рту застыл тошнотворный привкус гнетущей несправедливости. Потеряв возлюбленную в первый раз, ассасин не имел возможности отомстить. Лидеры гильдий убийц, с лёгкой руки принимавшие судьбоносные решения, всегда оставались в тени. Проще сыскать встречи с призраком, чем узнать личность человека, выставившего Эрминии ультиматум, в конечном счёте разрушивший их жизни. Сейчас же Рэксволд знал имя палача и надёжно хранил в памяти его образ… Но так манящая к себе месть после данного обещания означала сознательное предательство. Разрываемый амбициями, принципами и чувствами ассасин просто сидел и невозмутимо смотрел, как в далёких высотах плыли облака. Вместе с ними прочь уносились мечты, планы и надежды, оставляя в груди лишь кричащую пустоту.

Украдкой взглянув на пугающе спокойного Рэксволда, Лайла молча опустилась на пол: уселась рядом, у стены. Вампирша и представить не могла, какой всепоглощающий кошмар скрывался за холодной маской задумчивости, однако не могла даровать даже каплю утешения: никакие слова не способны унять боль потери… Муки совести с едким налётом вины выворачивали душу наизнанку. Некромант пришёл за магической кровью — если кому и было суждено погибнуть, то только ей, но никак не девушке с и без того незавидной судьбой. Идущие по пятам беды отравляли жизнь. Бесцеремонно втаптывали в грязь шаткие чаяния на счастливое будущее. А самое страшное, что в моменты страданий просыпалась тёмная сущность, обращающая человеческий пульс в единственно верный ориентир. Как вообще можно думать о крови в столь трагическую минуту? Презирая себя за неконтролируемые желания, Лайла закрыла глаза. В голове закрутились слова Леонардо: «Кровожадное чудовище». Возможно, сгинь она в подземелье от руки ассасина, всем было бы лучше. Особенно Джону. Ведь он вполне мог оказаться на месте Эрминии и вампирше только и оставалось бы, что беспомощно наблюдать его гибель. Имела ли она право и дальше подвергать его опасности или настало время наступить на горло слепой влюблённости? Как назло, звякнув бронёй, следопыт уселся рядом. Взял за руку. Словно чувствовал развилку тревожных размышлений. В сердце прозвучал немой ответ — Лайла крепко сжала ладонь воина, ненавидя себя за безответственный эгоизм.

Джон не мог отвести глаз от мёртвой Эрминии. Возможно, если бы они с Рэксволдом ушли чуть позже, она бы не погибла. Но, судя по рассказу принцессы, колдун мог легко прихлопнуть их в любую секунду. Скорее всего, именно непокорность воительницы предрешила её судьбу. Даже находясь в гуще событий, следопыт вряд ли смог бы удержать упрямую северянку и импульсивного ассасина от необдуманных действий. Будь они все вместе, исход вышел бы намного печальнее. Джон покосился на Рэксволда. Тот по-прежнему отрешённо смотрел в небо. Сейчас его мысли находились далеко отсюда. Врагу не пожелаешь ноши, так внезапно свалившейся на плечи. Хотя… смерть всегда приходит неожиданно. Нанесённые ею раны мучительно болят, неохотно затягиваясь лишь с течением времени. А оставшиеся после них безобразные шрамы становятся вечным напоминанием о безвозвратных потерях. Следопыт, лишившийся в гражданской войне нескольких боевых товарищей и любимой, знал это не понаслышке.

* * *

Пространство комнаты сковывала гробовая тишина, изредка нарушаемая звоном подков и шорохом колёс за окном. Солнце спряталось за плотной тучей — апартаменты изрядно помрачнели. Собрав волю в кулак, Рэксволд нашёл в себе силы оторвать взгляд от небосклона и посмотреть на Эрминию. Ему по-прежнему казалось, что возлюбленная вот-вот очнётся или же явь окажется страшным кошмаром, но далёкий голос разума твердил совершенно обратное.

Согласно традициям ледяного королевства, тело воительницы предстояло сжечь на погребальном костре. Однако, помня её пренебрежительное отношение к родине, ассасин не был уверен, что она не хотела бы покоиться в земле. Не зная, как поступить, он тяжело вздохнул, только сейчас заметив сидевших слева: заплаканную Лайлу и хмурого Джона. Изумрудный взор мимолётно скользнул по щеке Рэксволда, который тут же коснулся своего лица — на пальцах растеклась тёплая капля. Ассасин не любил демонстрировать собственные слабости. Лайла с Джоном приготовились к вспышке агрессии. Сейчас это было бы даже хорошо: в такие моменты стоит выпустить пар. Пусть и ценой чужих нервов. Однако Рэксволд равнодушно растёр слезу, а затем встал:

— На закате я предам Эрминию земле, — тихо сказал он. — Проводите её вместе со мной?

Будто бы в ответ на его слова в комнате что-то протестующе стукнуло. Все обернулись. На ковре лежал один из приставленных к стене мечей северянки. Ассасин пересёк комнату, поднял ножны с клинком и понимающе кивнул:

— Я услышал тебя, Эрми. Тогда… надеюсь, ты обретёшь покой в чистом пламени.