Древняя Русь и Скандинавия: Избранные труды

Правовое оформление торговых отношений между Древней Русью и Скандинавскими странами, по общему мнению, возникает в XII в., к концу которого – 1191–1192 гг. – относится первый сохранившийся договор между Новгородом и Готским берегом[1123]. В тексте договора, однако, упоминается «старый мир» и выделяется более ранний пласт, который датировался Э. Боннелом временем не позднее 1160 г., В. Реннкампом– 1160-1180-ми гг., Е.А. Рыбиной– первой половиной XII в.[1124]. По мнению А. Л. Хорошкевич, в договоре сохранилось несколько разновременных пластов, древнейший из которых восходит к первой четверти XI в. и связан с составлением Русской правды Ярослава[1125]. Не разделяя последнего предположения А. Л. Хорошкевич, отмечу, что существование этого гипотетического договора, не оставив следов в древнерусских письменных источниках, находит, как мне представляется, подтверждение в «Саге о Магнусе Добром и Харальде Суровом Правителе» в своде королевских саг «Гнилая кожа»[1126]. Указания на существование во времена Олава Харальдссона торгового мира с Русью содержатся в рассказе о торговой поездке на Русь Карла и Бьёрна, с которого начинается повествование о возвращении Магнуса, сына Олава Харальдссона, в Норвегию.

Этот эпизод занимает в «Саге о Магнусе Добром» самостоятельную главу, условно названную издателями «О немирье между конунгами Свейном и Ярицлейвом»[1127]. Описанию поездки Карла и Бьёрна предшествует – что весьма необычно для саг[1128] – общая характеристика политической ситуации, в которой происходят изображаемые события: отсутствие мира между Свейном, сыном Альвивы, и Ярославом.

Нет теперь мира (Nv er vfripr) между Свейном Альвивусоном и конунгом Ярицлейвом, потому что конунг Ярицлейв считал, что норвежцы повели себя недостойно по отношению к святому конунгу Олаву, и некоторое время не было между ними торгового мира (cavpfripr)[1129].

В редакции «Книги с Плоского острова» характеристика состояния úfriðr между двумя странами еще больше конкретизируется:

После гибели конунга Олава Святого случилось большое немирье (úfriðr) между конунгом Ярицлейвом и Свейном Альвивусоном, который был тогда конунгом над Норегом, потому что конунг Ярицлейв полагал, что норвежцы повели себя недостойно по отношению к конунгу Олаву; не было тогда торгового мира (kaupfriðr) между ними, поэтому каждый убивал людей другого, как только они встречались вместе[1130].

Рассказ о самой поездке Карла и Бьёрна является своего рода иллюстрацией того, что означает для купца отсутствие торгового мира. Считая поездку на Русь небезопасной (eigi varlict) из-за размолвки (vmmela) и немирья (vfripr) между Свейном и Ярицлейвом, Карл и Бьёрн, тем не менее, решаются отправиться туда и, приплыв «в большой торговый город» (eitt mikit cavptvn), сталкиваются с враждебностью местных жителей: узнав в торговцах норвежцев, они собираются напасть на них и отобрать товары. Карл отправляется к Ярославу. Вначале Ярослав приказывает заковать норвежцев в цепи, но по просьбе Магнуса освобождает их, оставляет у себя на зиму и весной дает им разрешение на беспрепятственный проезд (grip) и поручает, вернувшись в Норвегию, начать переговоры с местными нобилями о возведении Магнуса на трон.

Изображение поездки Эйнара и Кальва у Снорри содержит ряд перекличек с описанием поездки Карла и Бьёрна в «Гнилой коже»: