Древняя Русь и Скандинавия: Избранные труды

Суммируя сказанное, следует, очевидно, поставить вопрос о развитии и трансформации Сказания на протяжении двух веков его бытования на Руси. В период его возникновения и передачи вплоть до середины XI в. это было дружинное эпическое повествование о варяжском правителе Поволховья и Приильменья. Герой этого сказания, Рюрик, выступал прежде всего военным вождем и удачливым правителем, сумевшим приобрести власть – по ряду с местной знатью – в «великой и обильной» земле, основывавшим города и раздававшим их своим людям. Вероятно, были в этом исходном сказании и эпизоды, изображавшие Рюрика отважным воином, покорявшим соседние народы. Вместе с тем образ Рюрика здесь не содержал представлений о нем как об основателе великокняжеской династии. Именно поэтому авторы середины – второй половины XI в. не упоминают его имени в родословии Владимира, а дети князей не нарекаются его именем. В это время Рюрик остается еще героем локального дружинного сказания.

Создание первого официального летописного свода было связано с необходимостью реконструировать раннюю историю Руси. Единственным возможным для этого времени принципом был генеалогический, тем более что летописец стремился утвердить единство княжеского рода, призывая русских князей к объединению[691]. Сказание о Рюрике освещало древнейшие события русской истории и согласовывалось с представлениями летописца о руси как русской военной знати скандинавского происхождения. Поэтому Рюрик должен был стать и стал под пером летописца (составителя Начального или более раннего свода?) первым легитимным (приглашенным местной знатью по ряду) правителем Руси, прародителем русской великокняжеской династии. Тенденции к этой интерпретации сказания о Рюрике, вероятно, наметились уже в середине XI в., поскольку в это время имя Рюрика впервые появляется в княжеской среде: первым известным князем, носившим это имя, был Рюрик Ростиславич перемышльский (до 1064–1092 гг.). Со времени включения сказания о Рюрике в летопись «приглашение варягов» становится официально признанным началом истории Руси, а Рюрик – основателем Древнерусского государства и династии русских правителей.

(Впервые опубликовано: ДГ. 1998 год. М., 2000. С. 143–159)

Рюрик и возникновение восточнославянской государственности в представлениях древнерусских летописцев XI – начала XII в. [692]

Е. А. Мельникова

Провозгласив одной из своих основных задач описание того, «откуду есть пошла Руская земля», составитель «Повести временных лет» (далее – ПВЛ) связал происхождение Древнерусского государства с вопросом, «кто в Киеве нача первее княжити», – вторым из трех, поставленных им в заглавии своего сочинения[693]. Объединение обеих проблем было естественным результатом, с одной стороны, «династического» восприятия государства, свойственного средневековому политическому сознанию, и «киевоцентризма» летописца, с другой. В его представлениях Древнерусское государство (Русь, Русская земля) возникает тогда, когда в Киеве утверждается легитимная княжеская династия.

ПВЛ и Новгородская первая летопись (далее – НПЛ) содержат несколько рассказов, в которых можно усматривать ответ на эти вопросы. Все они являются пересказами устных преданий (хотя и разного типа), сложившихся задолго до возникновения летописания, претерпевших определенные изменения в процессе устного бытования и существенно модифицированных при их включении в летопись – принципиально отличную от устной исторической традиции форму передачи исторической памяти[694]. Это предания о Кие, о Рюрике и о вокняжении в Киеве Олега (Игоря). Первое и последнее, по мнению А. А. Шахматова, читались уже в Древнейшем своде конца 1030-х гг., пополнялись в последующих летописях вплоть до Начального свода начала 1090-х гг. (отразившегося в НПЛ) и были переработаны составителем ПВЛ в 1110-х гг. Сказание же о Рюрике, собранное из трех местных преданий, было впервые включено в Новгородский свод 1050 г., откуда оно попало в Начальный свод и далее в НПЛ и ПВЛ[695].