Древняя Русь : наследие в слове. Мудрость слова

Что же касается категории «желания» и желательного наклонения, новые формы мышления привели к осознанию того, что желательность будущего есть само будущее, формы для выражения субъективного его восприятия оказались излишними. И место ему нашлось в изъявительном наклонении.

Сам термин настоящее (время) всего лишь перевод латинского грамматического термина на славянский язык, осмысленный в начале XVI в.; известно в тексте 1535 г. по списку XVII в.

Многозначность причастия в древнерусском языке поразительна. Исходная форма причастия (в мужском роде) настояи значит ‘нынешний’ и одновременно ‘предстоящий’, т. е. будущий, и ‘следующий’, т. е. ближайший за настоящим. Яко настоить день — настанет и одновременно уже наступил. Настоящий вместе с тем и настающий. «Настоящая смерти не убѣжахъ!» в Минее XI в. соответствует греческому τον ενεστωτα ‘предстоящий’ (СлРЯ, 10, с. 270-272). В историческом словаре представлены многие значения этого слова: и ‘следующий’ («въ настоящую ночь пакы спящу ему»), и ‘настигающий (даже угрожающий!)’ («всѣхъ настоящихъ на ны золъ за грѣхи наша»), и, конечно, ‘нынешний, теперешний’. Значение будущего времени в этом причастии совмещено со значением времени настоящего — точно так же, как и в глагольных формах типа делаю / сделаю.

В отношений самого действия (события) распределение форм показывало реальность происходящего; например, причастие прошедшего времени наставъший в некоторых старославянских текстах выражает настоящее время действия, а причастие настоящего времени настающий — идею будущего времени (Словник, II, с. 319, 320). Только подобное неопределенное распределение форм, для которых все важно: и форма, и смысл корня, и контекст, и возможно при передаче впечатлений о времени-вертуне. При этом случались совпадения с другими, близкими по смыслу формами. В одной из древнейших славянских рукописей, в Зографском евангелии X в., находим странное изменение привычного текста: «Хлѣбъ нашь настоящий... даждь намъ днесь» (там же) при греч. τον έπιούσιον ‘насущный’, что обычно соотносится с формой насущный.

Добавим, что символический статус каждого такого слова приводил к развитию переносных значений оценочно нравственного характера. Настоящий как истинный, подлинный, естественный в данном положении вещей понимается только с XVI в. (также и в значении ‘главный’).

ВОСПРИЯТИЕ ВРЕМЕНИ

Прошедшего нет, будущее — не наступило. Настоящее есть бесконечно малая точка соприкосновения несуществующего прошедшего с несуществующим будущим. Время за нами, время перед нами, при нас его нет.

Лев Толстой

История глагольных форм и личного местоимения покажет нам развитие представлений о времени в той мере, как они оформлялись в языке.

В современном русском языке момент речи и личная точка говорящего определяют последовательность времен: прошедшее — настоящее — будущее. Эти времена не равноценны, поскольку субъективное время лица и объективный момент самого действия (выражается категорией вида) не сопрягаются в высказывании безусловно. В пределах «настоящего» времени действие длится, но не завершается: делал-сделал — делаю-сделаю — буду делать. Простое будущее по личной форме глагола совпадает с настоящим временем, и это естественно, потому что настоящее время — время настающее; это одно и то же время в отношении к реальному действию, но разные «времена» в отношении к их оценке говорящим.

Различие между глагольными временами состоит в противопоставлении рода и лица. В прошедшем времени есть родовые обозначения действующего лица, но отсутствует указание на само лицо; в настоящем и будущем важно указать действующее лицо, тут действуют или будут действовать, тогда как родовые различия малосущественны:

делал / сделал

делала / сделала

делало / сделало

делаю

делаешь

делает

сделаю

сделаешь

сделает

Настающее и настоящее и здесь совпадают формально, доказывая свою родственность в прошлом.

Но не случайно сказал когда-то о русском глаголе один из славянофилов, Константин Аксаков: «Время прошедшее не есть действие, а время настоящее не есть время». Типично русское представление о «наполненном» времени. Современные формы прошедшего времени — остатки древнего перфекта (язъ есмь дѣлалъ); значение же перфекта состоит в обозначении результатов прошлого действия («сделавший») для настоящего (есмь). Древнерусское прошедшее время выражало признак результата, а не само действие, и было направлено точкой зрения говорящего. Объективное время прошлого описывается субъективно от момента речи. Антропоцентризм подобных выражений налицо.