Древние цивилизации. Ближний Восток и Мезоамерика

Предложенные Брейдвудом уровни социоэкономической эволюции развивались не одновременно и не обязательно следовали один за другим. Хотя это трудно подкрепить археологическими свидетельствами, можно полагать, что взаимозависимость оседлых земледельцев и кочевников-скотоводов — явление очень раннее и его главные действующие лица часто менялись ролями.

С появлением в 1952 г. известного эссе Карла Соэра [172, с. 24 и сл.] первостепенное значение приобрела экологическая теория возникновения производства пищи. Соэр объясняет зарождение производства пищи в Юго-Восточной Азии изменением в способе взаимодействия между культурой и окружающей средой. Спустя более чем десятилетие Льюис Бинфорд придал этой экологической теории еще большую весомость, выдвинув предположение, что в конце плейстоцена рост населения вызвал перемещение поселений из прибрежных районов в глубь материков. Эти популяционные движения, в свою очередь, привели к давлению населения в тех районах, где имелись растения и животные, которые потенциально могли быть одомашнены. Бинфорд рассматривает развитие земледельческих навыков у населения этих районов как объективную необходимость приспособиться к изменившимся условиям окружающей среды. Эта на первый взгляд убедительная теория содержит слабые стороны. Во-первых, перемещение населения в глубь материков и существование давления населения не подкреплены достаточно падежными свидетельствами. Во-вторых, представляется странным, почему тот же самый процесс не происходил в более ранние межледниковые периоды.

Пожалуй, наибольшим признанием сейчас пользуется теория, выдвинутая Кентом Флэннери. Построенная на системных моделях, она объясняет не причину, а механизмы перехода к производству пищи [69, с. 73—101]. Гипотеза Флэннери содержит три основные посылки. Первая: до перехода к производству пищи происходил рост численности охотническо-собирательских коллективов. Вторая: этот переход начался в маргинальных (пограничных) зонах горных районов Ирана, Ирака и Турции, а также в лесистых районах Палестины. Третья посылка: уже в самом начале существовало множество очагов производства пищи.

Флэннери полагает, что доземледельческое население приспосабливалось не к какой-то специфической окружающей среде, а к определенным растениям и животным, населявшим несколько таких сред. Для успешной эксплуатации этих ресурсов люди должны были находиться в определенных районах определенные отрезки времени. Другими словами, обеспечение себя пищей требовало календарного планирования сезонных перемещений. Сезонное производство характерно для многих районов как Ближнего Востока, так и Мезоамерики, где население было вынуждено планировать эксплуатацию животных и растений по сезонам. На Ближнем Востоке, например, было несколько экологических зон. На террасах Евфрата паслись стада диких козлов, росли пихта и молочная вика; по берегам близлежащих соленых рек и на солончаковых равнинах обитали дикие кабаны, олени, кошки, росли тополь и тамариск; в низменных горных долинах по обеим берегам Евфрата обитали козы, олени и куропатки, росли дуб, миндаль и фисташковое дерево. Разнообразие природных зон с различными сезонными ресурсами требовало их эксплуатации в разные сезоны в зависимости от конкретного вида ресурсов. Такая дифференцированная эксплуатация различных природных сред, по-видимому, была характерна для раннего этапа земледелия и скотоводства как в Старом, так и в Новом Свете. И тут и там рост населения, вероятно, приводил вводному и тому же последствию: все новые и новые группы отделялись от основной массы населения и уходили все дальше вглубь, где им приходилось возделывать принесенные с собой растения.

«Неолитическая революция»: обзор

Результаты исследований Флэннери, Бинфорда и Брейдвуда, а также выдвинутые ими теории позволяют представить себе картину появления производящего хозяйства на Ближнем Востоке.

Географическая область, в пределах которой происходил этот процесс, простирается от Анатолийского плато в Турции до центральноазиатских пустынь и от палестинских нагорий до Большого Кавказского хребта. Временная протяженность — тысячелетия, последовавшие за стабилизацией современного нам климата по истечении последнего ледникового периода. Для гористых районов Ближнего Востока это период с IX до VIII тысячелетия до н. э.

«Неолитическая революция» не была ни стремительной, ни всеохватывающей. Культурные изменения на огромных географических пространствах не бывают единообразными, а носители этих изменений не ограничены каким-то одним районом. Археологические данные свидетельствуют о медленной, часто неуверенной адаптации к производству пищи. В ретроспективе этот процесс иногда ошибочно представляется направленным к конечной цели — производству пищи. Но культурная эволюция, подобно эволюции биологической, носит абсолютно произвольный характер. Она не направлена к конечной цели, а только устанавливает границы возможного.