Древний

Он развернулся и зашагал прочь, не оборачиваясь, а пара его сопровождающих встала чуть позади меня и марионетки, исполняя роль конвоя. В таком порядке мы протопали метров триста, до точно такого же черного автомобиля, что забрал меня в Джибути, только внутри уже не было глухой перегородки. В салоне расположение не изменилось – злобный командир сел вперед, рядом с водителем, а меня на задних сиденьях с обеих сторон подперли сопровождающие. Для мертвеца места не нашлось, поэтому после короткого совещания с сопровождающими, я оставил его на улице. Пусть делают с ним, что хотят.

Двигатель машины рыкнул, и она мягко тронулась, унося нас дальше.

– А это правда, что вы убили сто тысяч человек? – Я повернул голову на голос и увидел, что один из бойцов меня пристально изучает.

– Нет, – сухо ответил я, – в несколько раз больше.

– Ты что, гордишься этим?! – В только зародившийся диалог вмешался командир с переднего сидения. – Один ты принес стране столько горя! Сколько матерей и жен получили похоронки, а тебе на это насрать?!

– Нет, – мой голос был полон безразличия, будто мы говорили о погоде, – я этим не горжусь. Но да, теперь мне уже насрать. Я получил за это сполна.

Сидящий впереди дернулся, будто от удара током, и мне показалось, что он если не выхватит откуда-нибудь оружие, которого я, кстати, у них пока не приметил, то уж точно попытается кинуться в драку.

– Что?! Что ты получил, мразь?! – Его глаза за стеклами переполнились яростью и болью, так что мне стало очевидно, что за его поведением скрывается какая-то личная обида. Скорее всего, он кого-то потерял в тех городских боях. Кого-то близкого, может даже родного. – За то, что ты сделал, тебе остается только умереть!

– Херня, я уже пробовал. Оказалось, что такая привилегия мне недоступна.

Военный еще раз сверкнул на меня гневным взглядом, и отвернулся, уставившись на дорогу, но я расслышал его приглушенное бурчание.

– И как ты только можешь спать по ночам…

– Собственно, никак.

Обмен любезностями на этом завершился, и тот боец, что задал мне вопрос, теперь старательно пялился в окно, словно и не он этот разговор начал. Видимо, он знал о горе своего старшего, но сглупил, пойдя на поводу у собственного любопытства.

Пока мы добирались до моря, на улице уже окончательно стемнело. Мои сопровождающие не проронили ни слова, пока мы грузились на небольшой катер, и пока в полном молчании уносились в темноту. Транспорт вез нас к темному силуэту какой-то громадины, в которой явно узнавались очертания военного корабля. Надо же, не подумал бы, что у России и в этих водах есть суда. Мелькнула мысль, что он может принадлежать и какой-нибудь другой стране, но на борту, в тусклом свете палубных фонарей, нас встречали все такие же укутанные в прорезиненные костюмы люди.

Ну теперь-то уж точно пути назад нет.

***

В довольно тесную кают-компанию вошел мужчина, закутанный в душный воздухонепроницаемый комплект. Это изобретение дьявола принадлежало лучшим умам ЦНИТИ – Центрального научно-исследовательского текстильного института, который по заказу военно-промышленного комплекса уже наклепал этих хреновин на целый полк. Название ему дали соответствующее – ЗК-М. Защитный костюм модифицированный. Но между собой солдаты его уже успели иронично прозвать Зэ-Ка, аналогично с аббревиатурой, которой именуют заключенных. А все потому, что внутри этой мобильной сауны ты действительно себя ощущал, словно в тюрьме.

Но самое дерьмовое было то, что по особой директиве этот пыточный костюм было положено носить постоянно, пока Аид находился на судне. Снимать экипировку дозволялось только внутри наглухо задраенных кают, на время отбоя. И это новшество, конечно же, никому не могло прибавить хорошего настроения.

В помещении кают-компании сейчас расположилась группа, которая должна отправиться на разведку. И вошедший офицер сразу уловил какое-то неявное, но сильно царапнувшее по нервам несоответствие в обстановке. Ведь кем были эти бойцы? Военными, прошедшими тысячи часов боевых командировок, жесточайших боев и изнурительных тренировок – это безусловно. Но помимо этого, каждый из них был молод, здоров, отчаянно смел и абсолютно уверен в своих силах. И вполне очевидно, эти ребята осознавали свою особенность и исключительность. А в окружении таких же элитных вояк, как и они сами, это выливалось в систематическое нарушение дисциплины, на которое многие командиры закрывали глаза, отчаявшись уже призвать их к порядку. Речь шла о небоевой обстановке, конечно же. Шумное поведение, скабрезные шуточки, нарушение формы одежды – это лишь самое начало перечня их проступков, причем самых безобидных.