Древний

– Есть нож? – Осведомился бывший медиум, гипнотизируя человека своим видом, как удав кролика.

– Е… есть… – от переживаний военный аж начал заикаться, и вытащил откуда-то из-за спины кортик с чуть изогнутым клинком, явно неуставного формата.

Секирин принял его и вернулся на свое место, чтобы каждому из присутствующих его было хорошо видно.

– Жреца бесполезно пытаться убить простым металлом, потому что для него это все не более чем временное неудобство. Даже я уже перестал замечать такие ранения, потому что они для меня не страшнее занозы. А ведь я гораздо слабее него…

Глаза слушателей расширились, когда Аид как бы между делом поставил нож на рукоятку, чтобы он стоял на столе вертикально, а потом положил сверху свою ладонь. Продолжая рассказывать и не меняясь в голосе, он надавил на лезвие, отчего оно с легкостью, словно в мягкое масло, вошло ему в руку. С тыльной стороны ладони показался хищный клюв клинка, на котором было удивительно мало крови для такой раны…

– Бесполезно пытаться убить этим Жреца. – Веско повторил Аид, крутя перед людьми проткнутой рукой. – Только огонь. Только пламя.

Резким движением он выдернул нож из своей плоти, но из сквозной раны на ладони сорвалось всего несколько капель крови, и больше ничего. Вернув кортик бойцу, который принялся недоверчиво его рассматривать, словно пытаясь найти в нем какой-то секрет, Секирин вернулся к столу.

– От очереди разрывных любому кисло станет… – пробормотал вполголоса какой-то смельчак, но Секирин все равно его услышал.

– Кисло? Мертвым уже все равно, им не кисло, и не сладко. Их не пронять такими мелочами. Они не могут чувствовать боли, так что все дырки, которые вы в них проделаете, бесполезны. А что касается самого Жреца…

Сделав небольшую паузу, Аид принялся под десятком удивленных взглядов расстегивать свою рубашку. В любое другое время кто-нибудь обязательно бы отпустил скабрезную шуточку про стриптиз или нетрадиционную ориентацию, но сейчас все наблюдали за мужским раздеванием в гробовой тишине и несказанном напряжении.

Кто-то не выдержал и грязно выругался, когда Секирин скинул с себя одежду, демонстрируя оголенный торс. Хоть собравшиеся здесь солдаты и сами неоднократно ловили телом злые пули, горели в броне или бывали контужены близкими взрывами, но такого количества шрамов не имел никто из них. Пожалуй, даже если взять всех, кто был на этом корабле, и сосчитать их застарелые раны, они бы не смогли даже приблизиться по их количеству к Аиду. Его тело больше походило на перепаханную эскадрой тяжелых бомбардировщиков землю, или на карту лунного ландшафта.

– Это все, что оставили на мне ваши пули. На Древнем, вполне возможно, не будет и такого.

Наглядная демонстрация нечеловеческих способностей заставила военных сильно задуматься. Такое превосходство над простыми людьми просто подавляло и угнетало разум. Мозг отказывался верить, что есть хоть кто-то на этой планете, кто способен пережить не только автоматную очередь в тело, но и выжить вблизи ядерного взрыва. Солдаты, несмотря на не самый удачный опыт противостояния мертвецам в Москве, все равно по инерции продолжали надеяться на разрушительную силу своих снарядов. А тут все их чаянья просто рассыпались прахом, показывая, насколько они беззащитны перед новым врагом.

– И что ты… вы предлагаете? – Офицер быстро поправился, потому обращаться на «ты» к такому существу было, мягко говоря, немного боязно. Мало ли, на что тот может обидеться.

– Напалм, каменноугольная смола, бензин, – да что угодно. – Начал перечислять Аид. – Вы должны быть готовы превратить пространство вокруг себя в огненную геенну в любую секунду. Кстати, американцы вполне успешно уже протестировали начиненные белым фосфором пули. На мне. И я хочу признаться, что это было больно. Сначала я принял их за обычные трассеры, но потом, проанализировав эффект от их попадания в спокойной обстановке, понял, что это были за снаряды.

– Но мы не можем использовать белый фосфор! – Запротестовал недавний докладчик. – Во-первых, он запрещен большинством международных конвенций, а во-вторых, его применение в густонаселенном городе, вроде Рима, приведет к большому количеству жертв среди населения. Это вещество крайне ядовитое…

– Ага, – иронично фыркнул Аид, – а то я этого не заметил. Вот только вам следует усвоить, что мирное население Рима, скорее всего, давно уже существует лишь в качестве терзаемых душ, загнанных в мертвые тела. И они первые, с кем вам придется сразиться по пути к Темному Жрецу.

– А с кем еще?

Офицеру почудилось удивление во взгляде Аида, будто бы его поразила неосведомленность военных в этом вопросе.

– С Измененными конечно же. Я боюсь, что древней твари известно гораздо больше тайн преобразования плоти, нежели мне, и он сможет всех нас этим неприятно удивить.

– Эм-м-м… – тот самый боец, у которого Секирин брал нож, недоуменно замычал. – Что вообще значит вся эта белиберда? Измененные, преобразование плоти… о чем речь?!