Древний Египет. Подъем и упадок

Постройки расположили на нескольких огромных террасах, естественным фоном для них служил поразительно ровный срез скалы. За образец был взят соседний храм Ментухотепа, но новостройка превзошла его по всем показателям, так что Хатшепсут можно считать вдохновительницей новой эпохи в архитектуре. Главное здание соединялось с меньшим храмом в долине посредством дороги для процессий, длиной более полумили, ведущей на восток. По сторонам этого пути, на последних пятистах ярдах, установили сто с лишним сфинксов с лицом Хатшепсут. В храме также поставили великолепные статуи, изображающие монарха в разных видах, — приносящего дары богам или в облике Осириса. На каждой террасе, за рядами колонн, фасадные стены были украшены искусно вырезанными рельефами и росписями: это важнейшие эпизоды жизни Хатшепсут, реальной или воображаемой. Божественное рождение; избрание наследницей; коронация; перевозка обелисков в Ипет-Сут…

Пожалуй, самое знаменитое событие здесь — это отправленная царицей в 1463 году экспедиция в легендарную страну Пунт, доставившая экзотические материалы для Амона-Ра[143]. Живые подробности африканского пейзажа, дома жителей Пунта и их тучная царица — всё это принесло данной фреске известность большую, чем другим росписям из египетских храмов. В ней как будто воплотились свежесть, энергия и дух обновления, характеризующие правление Хатшепсут, самой могущественной и успешной из немногочисленных женщин, когда-либо правивших Древним Египтом.

С правлением Хатшепсут связана еще одна необычная история: беспрецедентное возвышение ее самого преданного последователя, Сененмута. Будучи родом из низов, Сененмут выдвинулся в период регентства Хатшепсут. В качестве наставника ее дочери он был допущен во внутренний круг царской семьи. Должность распорядителя аудиенций позволяла ему определять, кого регентша удостоит приемом, а кого нет. Управляя имениями царицы, он обрел немалое влияние в экономических делах.

При таком наборе должностей он был самым влиятельным из придворных Хатшепсут. Однако прежде всего Сененмут обладал художественным талантом, и немалым, если судить по несравненному качеству, а также огромному количеству и разнообразию дошедших до нас статуй его работы. Хатшепсут высоко оценила его мастерство, назначив его «смотрителем всех царских работ», то есть главным архитектором. Именно он был автором проекта и организатором перевозки обелисков в Ипет-Сут, он же строил и «Святая святых».

Помимо прочих наград, он получил царское дозволение установить собственные посвятительные рельефы в Дейр эль-Бахри, Ипет-Сут и «во (всех) храмах Верхнего и Нижнего Египта»[144].В Дейр эль-Бахри его даже изобразили на фреске в верхнем святилище — правда, лишь в укромном уголке, в тени раскрытых дверей святилища. Быть запечатленным в самой священной части храма было для простолюдина событием не просто редким — беспрецедентным.

Более того, Сененмуту было разрешено создать для себя обширный погребальный комплекс, самый большой на то время, который включал и общедоступную часовню, и потаенную камеру глубоко под главным святилищем в Дейр эль-Бахри, с каменным саркофагом. Вот это уже было привилегией царей. Неудивительно, что у завистливых современников Сененмута зародились подозрения относительно истинной природы его связи с Хатшепсут; самые непристойные слухи проиллюстрировал некий дерзкий фиванский работник, нацарапавший откровенно непристойное граффити.

По иронии судьбы, когда Хатшепсут обрела всю полноту царской власти, это не привело к соответственному возвышению Сененмута. Его отстранили от должности наставника принцессы, а затем его имя исчезло из официальных записей. Впал ли он в немилость, ушел в отставку или просто умер? Тайна так и осталась нераскрытой. Ясно лишь то, что Сененмут не был женат и не оставил наследников: такова, возможно, была цена длительной благосклонности его госпожи.

Могущество растет

Хотя в самых заветных своих мечтах Хатшепсут, возможно, и надеялась, что дочь станет ее преемницей, наследование от матери к дочери было бы уж слишком вольной трактовкой идеи царственности. В конце концов трон перешел к ее пасынку, племяннику и зятю Тутмосу III, который, пробыв более десяти лет младшим соправителем, с 1458 года стал наконец править единолично.

Каковы бы ни были его личные чувства к мачехе, он явно разделял ее преклонение перед Тутмосом I — и принялся консолидировать унаследованную империю с неменьшим рвением и энергией, чем его дед. Не прошло и трех месяцев после того, как бразды правления перешли к нему, как Тутмос III отправился во главе войска в свой первый военный поход на Ближний Восток.