Древний Египет. Подъем и упадок

Не удовольствовавшись постройкой храмов и присвоением старых монументов по всему Египту, Рамзес II создал еще более великолепное архитектурное чудо, от которого ныне не осталось ни следа. Его отец, Сети I, построил небольшой летний дворец неподалеку от Авариса, бывшей столицы гиксосов, откуда происходил род Рамзесидов. Юный Рамзес, готовясь к будущим подвигам, несомненно, проводил там много времени. Став царем, он задумал превратить эту усадьбу в импозантную резиденцию. За два десятилетия непрерывных работ вокруг прежнего царского дворца выросли особняки, залы, административные здания и казармы — так Рамзес обрел совершенно новый город, династическую столицу, равную по великолепию Мемфису или Фивам. С характерным самомнением царь назвал его Пер-Рамзес, «дом Рамзеса».

И это действительно было прекрасное место: храмы, обширные жилые кварталы, комфортабельные дворцы, общественные здания. Окружающие город земельные угодья — одни из самых плодородных в Египте, здесь нет недостатка в плодах, овощах и вине, в пастбищах для многочисленных стад… Писцы находили самые восторженные слова о каналах, полных рыбы, о заболоченных лугах, где кишела водоплавающая птица, о зеленеющих полях и амбарах, ломящихся от ячменя и пшеницы. Царский квартал раскинулся на 4 квадратных мили[249]по берегу Нила, защищенный самой природой — каналами и песчаными мысами. Придворные поэты слагали хвалы великолепию дворцов Рамзеса, описывая колонные залы и несравненный по роскоши декор. Стены, полы, колонны и дверные проемы, — всё было покрыто многоцветными изразцами, всюду красовались изображения рек и садов, геральдических мотивов и чужеземных пленников. На ступенях, ведущих к трону, выложили фигуры простертых врагов царя, так что он попирал их ногами всякий раз, когда всходил или спускался.

Хотя царская резиденция была непревзойденной, жилища знати в предместьях не намного ей уступали. Самые зажиточные граждане Пер-Рамзеса облюбовали для своих просторных вилл район каналов и садов — этакая венецианская идиллия. В центре города возвышался большой храм, посвященный триаде Амон-Ра-Хорахти-Атон, с четырьмя колоссальными статуями царя по фасаду. Он мог бы соперничать с Ипет-Сутом в размерах и величии. По всем сторонам света городу была обеспечена символическая защита других важных божеств. На юге — храм Сета, владыки Авариса, построенный еще при гиксосах. На севере воздвигли святилище в честь древней хранительницы Дельты, богини-кобры Уаджет. На западе — храм Амона Фиванского, и, наконец, на востоке (где начинался путь к владениям Египта на Ближнем Востоке), святилище Астарты — вовсе не египетской, а сирийской богини любви и войны, которая в египетском пантеоне получила функцию защиты царских колесничих.

Даже по меркам Нового царства Пер-Рамзес был городом космополитическим. Помимо храма азиатской богини, там находились посольства заморских стран и целые кварталы чужеземных наемников. На рынках и пристанях толпились торговцы со всего восточного Средиземноморья. Близость Пер-Рамзеса к Палестине, вероятно, делала его притягательным для иммигрантов, ищущих лучшей жизни, и на этом фоне могла возникнуть история об Исходе. В Библии (Исход 1:11) рассказывается, как фараон заставил евреев трудиться на стройке двух больших городов, Питом и Раамсес, именуемых «местом запасов». «Питом», или Пер-Атон, отождествляют с нынешним Телль-эль-Масхута в восточной части Дельты, в дне пути от Пер-Рамзеса, а «Раамсесом» может быть только сама династическая столица[250].

Весьма вероятно, что рабочие из племен, говоривших на семитических языках, действительно трудились на стройках города — но они были скорее гастарбайтерами, чем рабами (хотя условия труда, возможно, сводили это различие к нулю). И всё же о каком-либо «исходе» евреев (Исход 12:37), в правление Рамзеса II или позднее, в древнеегипетских источниках нет ни слова. Соответственно, вся история может быть позднейшей компиляцией нескольких не связанных между собой исторических событий. С другой стороны, как мы видели, Рамзес был не из тех, кто позволил бы неприятной правде выйти наружу.

У придворных писцов и поэтов были основания восхвалять Пер-Рамзес как обитель радости и изобилия, но великолепие царской резиденции имело также мрачную сторону. Одними из крупнейших зданий города были мастерские, где сотни рабочих выплавляли бронзу и изготовляли оружие. Плавильные печи того времени разогревали до высоких температур при помощи мехов. Исходящие потом работники разливали расплавленный металл по формам, отливая щиты и мечи[251]. В жарких, грязных помещениях, без всякой техники безопасности, эти люди создавали оружие для армии фараона. Другой, тоже немалый, участок города занимали конюшни с манежными площадками и мастерскими по ремонту колесниц. Царские конюшни вмещали стойла для 460 (как минимум) лошадей и жилища для объездчиков и конюхов. Для выездки служил большой, окаймленный колоннами двор, поблизости находились мастерские шорников, которые изготовляли и чинили упряжь.