Древний Ливан

Нужно ли мне говорить и о платье? И здесь бесполезно

И золотое шитье, и финикийский багрец.

Право, безумно таскать на себе все свое состоянье,

Ежели столько вокруг красок дешевле ценой!^{18}

Вряд ли этот совет нашел отклик, так как даже «добродетельная жена» в ее идеальном образе, по Книге притчей соломоновых, не пренебрегает одеждой из биссона и пурпура (XXXI, 22).

Добыча пурпура на финикийском побережье вплоть до раннего средневековья была прибыльным делом, хотя другие, более дешевые красители уже в римское время создавали растущую конкуренцию пурпуру. Вероятно, и строгие законы по защите «императорского пурпура» снижали доходы пурпурных промыслов Финикии. В 353 г. император Констанций II получил известие, что в Тире «императорскую одежду ткали тайно»^{19}. Такое соучастие в фактической или мнимой подготовке возмущения, как свидетельствует дальнейший ход событий, обошелся ткачам тюрьмой и пытками. И все-таки еще галльский епископ Аполлинарий Модест Сидоний (около 428–488 гг.) в одной дидактической поэме среди товаров, ввозимых в Рим из Тира, на первом месте называет пурпурные ткани.

В настоящее время очень немногое напоминает нам o древнефиникийском промысле пурпура. Ведь большую Участь отходов тирских красильщиков море унесло назад;в свою пучину. И все же в Сайде можно еще подивиться: на мощный холм из ракушек murex. Покрытый слоем земли с расположенным на нем кладбищем, он дает основания предполагать, что в его недрах скрыто более 200 тыс. куб. м остатков ракушек, из которых добывали пурпур. Его необычное расположение в непосредственной близости от древнего акрополя Сидона с южной (стороны делает понятными жалобы людей античного мира на надоедливый дурной запах, который исходил от мест пурпурных промыслов.

Море давало возможность развиваться и другим ремеслам и промыслам в финикийских городах на территории Ливана. Рыболовство для жителей побережья Ливана в древности имело определенно большее значение, чем в настоящее время. В Книге Неемии (XIII, 16) сообщается о тирийцах, которые в период персидского господства торговали в Иерусалиме «всяким товаром», в том числе и рыбой. Торговля подобным товаром могла процветать только при условии применения консервирующих средств. Важнейшее из них, соль, в те далекие времена также было даром моря. Бассейны для добывания морской соли методом выпаривания довольно часто встречаются и сегодня между Батруном и Тараблюсом. А в других местах побережья можно найти лишь остатки древних сооружений для добычи соли.

«Итак, я посылаю тебе человека умного, имеющего знания, Хирам-Авия… умеющего делать изделия из золота и из серебра, из меди, из железа, из камней и из дерев, из пряжи пурпурного, яхонтового цвета, и из биссона, и из багряницы, и вырезывать всякую резьбу, и исполнять все, что будет поручено ему». Исключительные способности этого человека, которого, как явствует из цитируемой главы второй книги Паралипоменон (13–14), Хирам тирский посылал царю Соломону по его просьбе, — это, разумеется, литературная гипербола. Она восходит к более древним и более скромным сведениям III Книги царств (VII, 13 и др.), согласно которым умелец из Тира был только «медником», бронзовых дел мастером. А то, что приписывает ему книга Паралипоменона, по существу, полная опись тирских и вообще финикийских ремесел. Здесь не упомянуто только изготовление стекла. Это ремесло возникло позднее, чем другие. Стеклоделие зародилось в Сидоне, который стал потом благодаря этому очень знаменит, пожалуй, едва ли не ранее VII в. до н. э., после того как почти тысячу лет на рынках господствовали египетские поставщики стекла. Однако Плиний Старший приписывает открытие способа получения стекла экипажу одного финикийского судна.

Мореходы, шедшие якобы с грузом глыб селитры из Египта, причалили к берегу в районе Акко, чтобы приготовить себе обед. Но поскольку кругом был лишь один песок, они притащили с корабля несколько кусков селитры, чтобы поставить на них котлы. «Когда же они разогрелись и соединились с песком побережья, то образовался прозрачный поток жидкости нового рода. И это, как говорят, было возникновение стекла»^{20}. Страбон передает, что кварцевый песок для сидонской стекловарни привозили с побережья между Акко и Тиром (XVI, II, 25). Но, должно быть, на финикийском берегу хватало и других мест для добычи песка, пригодного для стекловарения. Кроме Сидона оно занимало видное место в Тире, Берите и Сарепте.