Древний Перн

— Лери придет сюда? — Морита попыталась се

— Лери! Не надо...

— Почему же нет?.. Доброе утро, Орлита. Я, как меня неоднократно уверяли, смелая женщина. Я уже прожила свою жизнь и не боюсь никаких вирусов. Ага... ты уже немного порозовела!

В левой руке она держала закрытый горшочек и маленькую фляжку. Еще два флакона были засунуты за пояс. На сундуке, придвинутом к самой постели Мориты, она разложила все, что принесла с собой.

— Вот так! — с удовлетворением сказала Лери, присаживаясь в ногах пациентки.

— Чем-то очень вкусным пахнет, — заметила Морита, принюхиваясь.

— Это особая каша, которую я для тебя сварила.

Заставила принести мне из Нижних Пещер припасы и жаровню. Нессо тоже заболела и хоть на время отстала от меня. Вместо нее теперь Горта справляется она, надо сказать, превосходно, — Лери многозначительно поглядела на Мориту, накладывая на тарелки две большие порции каши. — Я поем вместе с тобой. Сейчас у меня как раз завтрак, а каша эта полезна мне ничуть не меньше, чем тебе. Между прочим, я заставила сегодня утром Орлиту поесть — а то скоро от нее осталась бы одна скорлупа от яиц. Она сожрала четырех быков зараз! Вот уж проголодалась, бедняжка! Да не гляди ты так понуро. Ты и о себе-то не могла позаботиться, где уж тебе ухаживать за драконом! Ничего, она не чувствовала себя заброшенной. У нас с ней прекрасные отношения. В конце концов, это же Холта отложила яйцо, из которого она вылупилась... В общем, она делала, что мы ей говорили, и теперь ей гораздо лучше. Нет, правда, ей надо было поесть. Ей скоро уже на Площадку Рождений, и мы надеемся, что к тому времени с тобой все будет в порядке.

— Что-то слишком рано, — сказала Морита, быстро подсчитав в уме дни. — Я думала, еще неделя...

— Она немного переволновалась. Да не нервничай ты! Кушай. Чем быстрее наберешься сил, тем лучше.

— Я сегодня гораздо сильнее, чем вчера, — Морита криво улыбнулась. — Ты-то как управлялась?

— Очень просто, — пожала плечами Лери. — Как я уже говорила, заставила их принести ко мне в вейр и жаровню и продукты. Да будет тебе известно, я сама готовила тебе лекарства. Орлита прислушивалась к каждому твоему вздоху и тут же сообщала новости Холте. Ты не получила бы лучшего ухода, даже если бы у твоей постели дневал и ночевал сам Капайм.

— Орлита говорит, он нашел лекарство?

— Он называет это вакциной. Но я не дам ему выкачать из тебя кровь!

— А зачем она ему? — изумилась Морита.

— Он собирает кровь у тех, кто поправился после болезни и делает из нее сыворотку. Он утверждает, что эта сыворотка может предохранить от заражения, — Лери содрогнулась. — Он прямо-таки набросился на К’лона, когда тот зашел к нему в мастерскую... А К’лон так много летает сейчас. Он буквально, не вылезает из Промежутка, выполняя поручения лекарей. Я поручила часть его работы ученикам. Не очень-то мне это нравится... но приказы они, по крайней мере, выполняют точно. Ах, за эти дни так много всего произошло, что я даже и не знаю, с чего начать!

Под напускным весельем Лери Морита чувствовала усталость и беспокойство.

— В Вейрах еще кто-нибудь... кто-нибудь умер?

— Нет! — Лери довольно улыбнулась. — И не должен был никто умирать! Просто людям всегда лень думать, вот и все. Ты знаешь, как голубые и зеленые могут удариться в панику? Это-то и произошло. Когда всадники заболели, их драконы запаниковали — вместо того, чтобы поддержать людей. По правде говоря, в теории Яллоры что-то есть... она считает, что паника и привела к смертям в Вейрах... — Лери на мгновение задумалась. — Яллора — молодая целительница, присланная к нам из мастерской лекарей вместе с двумя учениками, — пояснила Лери. Она потерла висок сухой ладошкой. — Ты была очень серьезно больна. Сказалось крайнее утомление — Встреча, бессонная ночь, потом Падение и тяжелая операция с крылом Дилента. С ним, кстати, все в порядке. Да, так вот, твоя Орлита так сильна, и ты ей настолько необходима, что умереть у тебя не было ни малейшего шанса. Вы выступили против болезни единым фронтом — и это нам кое-что подсказало. В общем, мы связались с королевами Вейров и порекомендовали им приглядывать за заболевшими всадниками. Приглядывать и не давать им умирать! Все-таки наши Вейры не так переполнены, как холды и мастерские. Смешно, если крепкий наездник становится жертвой какой-то там вирусной инфекции!

— Сколько же народа заболело, если Вейрам пришлось объединиться для отражения атаки?

— Ты только не волнуйся, — скривилась Лери, — Почти три четверти людей в каждом Вейре, кроме Плоскогорья, приковано к постелям. Мы сами едва наскребли два полных крыла, способных отправиться на Падение в Айген.

— Но ты говоришь, что мастер Капайм нашел лекарство?

— Способ предохранения. Вакцину. И ее пока недостаточно. Госпожи Вейров решили, что первым вакцинации, — Лери запнулась на этом новом для нее слове, — будет подвергнут Вейр Плоскогорье. Когда сыворотки станет побольше, дойдет очередь и до других Вейров. Сначала всадники, — Лери начала загибать пальцы, — потом лекари, за ними — лорды холдов и мастера... Сейчас барабаны прямо дымятся от бесконечных призывов Капайма искать всех, кто выжил после болезни. Толокамп не знает, что с ним делать!

— Значит, Толокамп здоров?

— Он не выходит из своей комнаты.

— Для женщины, которая все свое время проводит в Вейре, ты очень хорошо информирована!

— К’лон мне обо всем докладывает, — усмехнулась Лери. — К счастью, у голубых отменный аппетит, и хотя Капайм утверждает, что драконы и стражи не могут заболеть, лучше все-таки кормить их здесь... как и всадников. Вот поэтому-то К’лон и прилетает домой поесть. Каждый день.

— Но драконы не едят каждый день!

— Голубые драконы, которым приходится два раза в час проходить Промежуток — едят. — Лери сурово поглядела на Мориту. — Я тут получила записку от Капайма, еле-еле разобрала его почерк, где он не нахвалится на усердие К’лона...

— А’мурри?

— Поправляется. По правде сказать, чуть не умер, но как только я поняла, как важна поддержка дракона для скорейшего выздоровления всадника, я тут же попросила Орлиту связаться с Грантой. У Л’бола умерли оба сына, и он места себе не находит от горя. С М’тани стало совершенно невозможно разговаривать, но он ведь сражается с Нитями больше нас всех и теперь рассматривает эту эпидемию как личное оскорбление. Если бы не С’лигар и К’дрен, у нас наверняка возникли бы проблемы с Ф’галом. Он совсем пал духом.

— Лери, ты о чем-то умалчиваешь.

— Да, милая моя, — Лери нежно потрепала Мориту по руке и протянула ей полную кружку. — Выпей это.

Морита послушно пригубила напиток и уже собралась спросить, чего это Лери туда намешала, когда ощутила мягкое прикосновение в глубинах сознания. Орлита.

— Твой родной холд... — голос Лери задрожал. С ней такое бывало, но на сей раз Морите почему-то сделалось страшно. — Он очень пострадал... Два дня оттуда не поступало никаких сообщений. Тогда арфист из Керуна спустился вниз по реке, и... в общем, там все были мертвы.

— Все? — ошеломленно переспросила Морита. В холде ее отца обитало более трехсот человек, не считая тех, кто нашел себе убежище в скалах у реки.

— Выпей!

— Все мертвы? Даже ни одного пастуха с табуном?

Лери печально покачала головой.

— Умерли не только пастухи, но и все скакуны, — еле слышно прошептала она.

Морита не могла представить масштаба подобной трагедии. Как это ни странно, но гибель скакунов кольнула ее всего больней. Она покинула свой холд двадцать Оборотов назад. Она от всего сердца скорбела о смерти своих родных... она любила мать, братьев и сестер, очень уважала отца. Но беззащитные скакуны... скакуны, которых разводили вот уже восемь поколений ее предков... их потеря казалась особенно несправедливой.

Слезы текли по щекам Мориты, она ощущала какую-то странную отрешенность от собственного тела. Она словно наблюдала за собой со стороны. «Лери явно что-то подмешала в вино,» — поняла она. Старая госпожа внимательно глядела на нее — на морщинистом, усталом лице — печаль и сочувствие.

— Что, так все скакуны и погибли? — наконец, выдавила Морита.

— Может, остался молодняк... где-нибудь на высокогорных пастбищах... Арфист не проверял. Он не знал, где искать, а возможности послать на разведку дракона, сама понимаешь, не было.

— Ну, конечно... — Морита прекрасно все понимала. Сейчас, когда каждый всадник на счету... — Да, жеребята и совсем старые скакуны и впрямь могли находиться в горах... А с ними — кто-нибудь из холда. Они могли спастись, — с надеждой заключила она. — Слушай, что ты добавила мне в вино? Моя душа где-то витает...

— На это-то я и рассчитывала. А добавила я каплю снотворного... ну, и еще кой-чего. Просто чтобы ослабить шок.

— Ладно, чего уж там... Ты лучше расскажи мне все, пока я такая отрешенная. Мой родной холд... вряд ли он один пострадал... — Лери покачала головой. — Как Руат?

— Им здорово досталось...

— Алессан? — Морита не могла не спросить о нем — его смерть была бы для нее самой тяжелой утратой.

— Нет, он поправляется... Но вот среди его родных и съехавшихся на Встречу гостей потери просто ужасающие. А еще там погибли почти все скакуны...

— Даг?

— Я не знаю имен. Очень много жертв в Айгене. Лорд Фитатрик, его леди и их дети...

— Но есть какой-нибудь холд, который бы не пострадал?

— Да, конечно. Битра, Лемос, Нерат, Бенден и Тил-лек — там отмечено всего несколько случаев заболевания. Больных быстро изолировали, и инфекция не получила распространения. Эти холды проявили себя просто великолепно, оказывая помощь пострадавшим районам.

— Ну почему?! — воскликнула Морита, закрывая лицо руками. — Ну почему именно сейчас, когда до конца Прохождения осталось так немного! Это просто несправедливо... Ты знаешь, — доверительно сообщила она Лери, — холд моей семьи основан в самом конце прошлого Прохождения... двести пятьдесят Оборотов... А теперь осталась я одна...

— Ну, точно ты этого не знаешь — сама же говорила, кто-то мог выжить на горных пастбищах. Это и впрямь весьма вероятно.

После такой взволнованной речи силы Мориты иссякли. Она глядела на Лери, и старая всадница словно улетала от нее вдаль на быстрых крыльях невидимого дракона... Улетала, хотя Морита не сомневалась, что та все так же сидит в ногах кровати.

— Все в порядке. Ты поспи, — нежно прошептала Лери и ей эхом откликнулись голоса двух королев — старой и молодой.

— Я вовсе не хочу спать, — пробормотала Морита, с головой проваливаясь в глубокий сон.

* * *

К’лон почувствовал огромное 'облегчение, когда лекарь Фоллен наконец-то вышел из комнаты Алессана. Хотя он не боялся заразиться, стоявший в коридоре запах смерти действовал всаднику на нервы.

— Я ввел вакцину его сестре, арфисту и еще одному -бедняге. Лорд Алессан говорит, что они не единственные, кто нуждается в вакцинации. Ума не приложу, как он со всем справляется! Знай я, что тут такое творится, я бы выпросил у мастера Капайма еще немного сыворотки.

— Ее слишком мало.

— А я-то не знал!

Прошлым вечером голубой всадник доставил лекаря в холд Южный Болл, где, судя по барабанным сообщениям, было несколько человек, оставшихся в живых после болезни. Все они, и даже вечно раздраженный лорд Рейтошиган, стали донорами. Хотя надо сказать, что лорд совершенно искренне полагал (ни всадник, ни лекарь не собирались его в этом разубеждать), что кровопускание — необходимая часть лечения.

— Я приготовлю им похлебку по рецепту, переданному мне Десдрой... Попроси лорда Шадера прислать сюда нескольких добровольцев. Уверен, мы сможем спасти многих из тех, кто сейчас мучается от вторичной инфекции, если только будет кому за ними ухаживать. Мы должны попытаться! Руат и так практически опустошен...

К’лон кивнул. Запустение, царившее в безлюдном Руа-те, ужаснуло спасательный отряд. К’лон и три зеленых всадника из Бендена привезли в этот холд Фоллена, одного лекарского ученика ему в помощь и шестерых добровольцев. Они вынырнули из Промежутка над Руа-том, и... в общем, такого кошмара К’лон еще нигде не видел. Огромные погребальные холмы на берегу реки, черные круги ям с обугленными останками у скакового поля, брошенные шатры, разбитые каркасы лотков торговцев — все говорило об отчаянной борьбе за выживание. И как насмешка, как издевательство, свисали из верхних, закрытых крепкими ставнями окон обрывки пестрых флагов — напоминание о веселой Встрече, вслед за которой пришла трагедия. На танцевальной площадке и дороге валялся мусор, и пустой котел, свисая с покосившейся треноги над давным-давно потухшим костром, уныло звенел, ударяясь о металлические опоры.

— Леди Пендра... — начал К’лон.

Фоллен быстро покачал головой, и всадник мог дальше не продолжать.

— И она, и все ее дочери, приехавшие на Встречу. Однако, лорду Толокампу повезло больше, чем Алес-сандру. У нашего хозяина осталась в живых только одна сестра.

— Из всех детей лорда Лифа?!

— Увы... Алессан очень о ней беспокоится. И о своих скакунах тоже. Хотя зверей-то выжило, пожалуй, побольше, чем гостей. Пойди поговори с ним.

К’лон расправил плечи. За последние несколько дней он научился хорошо скрывать свои эмоции. Он старался выглядеть и разговаривать если не весело (что могло бы показаться оскорбительным), то, во всяком случае, уверенно и оптимистично. В конце концов, с появлением вакцины надежда остановить эпидемию превратилась из мечты в реальность. Он вежливо постучал в дверь и вошел, не дожидаясь приглашения.

Алессан, стоя на коленях около лежавшего на полу матраса, вытирал пот со лба больного. Увидев молодого лорда, К’лон едва удержался от удивленного возгласа. Со временем Алессан, может, и наберет потерянный вес, и кожа его опять станет отливать здоровым загаром, но сейчас на лице его застыли горе и безнадежность, выгравированные резцом смерти.

— Я рад приветствовать тебя, К’лон, всадник Роге-та, — Алессан склонил голову в знак благодарности, затем, смочив холодной водой тряпочку, которую держал в руках, положил ее на лоб больному. — Ты можешь передать мастеру Тайрону, что без незаменимой помощи и изобретательности его арфистов положение в Руате было бы много хуже, чем сейчас. Тьеро — замечательный парень. Этот лекарь... как его зовут? — Алессан потер дрожащей рукой лоб, словно надеясь тем самым возродить невесть куда исчезнувшее имя.

— Фоллен.

— Странно, я помню так много имен... — Алессан замолчал, уставившись в окно. К’лон знал, что лорд Руата видел там погребальные холмы. Возможно, он имел в виду имена тех, кто там лежал... — это происходило постепенно... лежишь в постели, ждешь... — с усилием оторвав взгляд от окна, Алессан с трудом поднялся на ноги. — Ты привел к нам помофь'. Фоллен говорит, что Тьеро, Дифер, — он показал на соседнюю постель, — и моя сестра поправятся. Он даже извинился, что у него нет больше... как ее... вакцины? Так она называется? Так вот...

— Сядь, лорд Алессан...

— Прежде, чем я упаду? — Алессан едва заметно улыбнулся бескровными губами, но все-таки, тяжело вздохнув, опустился на стул.

— Огонь уже развели, и скоро вам принесут бульона. Рецепт придумала Десдра. Она ухаживала за мастером Капаймом, и он утверждает, что суп этот помог ему как ничто другое!

— Будем надеяться, что нам он тоже поможет...

Из соседней комнаты послышался кашель, и Алессан в тревоге повернулся к двери.

— Твоя сестра? — спросил К’лон и, не дожидаясь ответа, продолжал. — Вот посмотришь, вакцина окажет потрясающий эффект! Ее состояние сразу улучшится!

— От души надеюсь, что ты окажешься прав. Других родственников у меня не осталось.

Хотя Алессан говорил небрежно, как бы шутя, за его словами К’лон чувствовал жгучую боль утраты, и его сердце сжалось от сострадания к этому мужественному человеку.

— Уверяю тебя, эта сыворотка творит чудеса... Я видел, как люди выздоравливали прямо на глазах. И, говоря по чести, сыворотка, которую Фоллен ей ввел, вероятно получена из моей собственной крови. — Других это обстоятельство почему-то утешало.

— Руат всегда гордился кровными связями с всадниками Форт Вейра, — усмехнулся Алессан, — хотя настолько прямыми они еще никогда не были.

— Я вижу, — улыбнулся в ответ К’лон, — что болезнь никак не отразилась на твоем остроумии.

— Это все, что у меня осталось.

— Ну уж нет, лорд Алессан! У тебя осталось значительно больше! И ты получишь любую помощь, какую только смогут предоставить Вейры, холды и мастерские.

— Если только то, что вы нам привезли, действительно сработает... — Алессан посмотрел в сторону двери, что вела в комнату сестры. — Мы на это и не рассчитывали.

— Я, пожалуй, загляну в ваши кладовые, и погляжу, чего у вас не хватает, — начал К’лон, решив про себя, что первым делом уберет такие неуместные сейчас флаги, вывешенные в честь Встречи. Если уж ему от них становилось не по себе, то как же они должны были мучить бедного лорда Алессана!

— Я точно знаю, чего нам не хватает, — сказал Алессан и, пошатываясь, подошел к стоявшему рядом с окном столу. — Прежде всего, конечно, медикаменты, — продолжал он, пытаясь найти нужный свиток. — У нас совсем не осталось ни аконита, ни жаропонижающих настоек, только сироп от кашля... даже тимуса, и того нет... Кончилась соль и специи. Вот уже три дня, как мы не ели ни мяса, ни овощей... Видишь, как своевременно ты к нам прилетел? — с печальной улыбкой он протянул К’лону свои записи. — Тут все написано... Тьеро отослал барабанное сообщение этим утром, до того, как свалился окончательно. И я сомневаюсь, что у меня самого хватило бы сил подняться в башню барабанщиков.

К’лон взял протянутый ему свиток; рука его дрожала почти так же сильно, как у лорда Алессана.

— Фоллен сказал мне, — Алессан, не отрываясь, глядел в окно, — что тоже самое творится во многих холдах на западе и на юге.

— Но не все пострадали так сильно, как Руат, — ответил К’лон, и голос его дрогнул.

— Фоллен не слишком распространялся, но скажи, каково положение дел в Вейрах?

— У нас тоже есть потери, но пока что всадники отразили все Падения.

— Наверно... Ты ведь из Форт Вейра?

К’лон не сомневался, что Алессан прекрасно знает, к какому Вейру принадлежит его гость. Он чувствовал, что молодого лорда волновал какой-то другой вопрос. И тут всадник вспомнил рассказ Нессо о том, как Морита, беззастенчиво узурпировав внимание лорда Руата (или совсем наоборот?) протанцевала с Алессаном всю ночь.

— Леди Морита уже поправляется, — сказал К’лон, — и Предводитель Ш'гал тоже. У нас в Форте был только один смертный случай — пожилой коричневый всадник и его дракон Коэт. В Айгене погибло пятнадцать всадников, восемь — в Телгаре, и два — в Исте. Больны многие, но теперь, когда есть вакцина, у нас появилась надежда.

— Да, теперь появилась надежда, — эхом отозвался Алессан. — Всего каких-то семь дней 'назад здесь собрались сотня лучших скакунов запада и семьсот человек, приехавших порадоваться танцам, вину, развлечениям... и эпидемии...

— Лорд Алессан, не мучай себя понапрасну! Если бы ты даже и не устроил Встречу, эпидемия все равно бы разразилась! И кто знает, сколько было бы жертв... Ты сделал все, что мог, не давая болезни переброситься в соседние холды. Тебе не в чем себя упрекать!

— Передай лорду Толокампу мои самые искренние соболезнования по случаю смерти леди Пендры и ее дочерей. Они ухаживали за больными, пока сами не слегли. Они проявили беспримерное мужество и самоотверженность...

К’лон кивнул. Он, только он один, виноват в том, что лорд Толокамп удрал из Руата. Кое-кто полагал, что Толокамп поступил в общем-то правильно, поставив благополучие своего холда выше безопасности жены и дочерей. Но лорд Толокамп сидел в своей уютной комнате в Форте, а леди Пендра и ее дочери погибли, ухаживая за больными в Руате.

— Я передам Толокампу твои соболезнования. Все припасы, что мы привезли, доставлены из холдов Бенден и Нерат.

— Хорошо, что ты мне об этом сказал, — глаза Алессана заблестели. Он взглянул на голубого наездника, словно увидел его впервые.

— Передай мою глубочайшую благодарность лордам Шадеру и Граму. — Он снова уставился в окно.

— Мне пора идти, — сказал К’лон. — Еще так много дел...

— Не сомневаюсь... Спасибо, что откликнулись на наш призыв... и спасибо за слова ободрения.

Попрощавшись с Алессаном, К’лон заторопился к выходу из холда. Всадник боялся, что еще немного, и он расплачется. Может, его кровь и впрямь послужила основой для привезенной сюда сыворотки? К’лон от всего сердца надеялся, что так. Хоть чем-то помочь... По темным коридорам он вышел в главный зал, который убирали два добровольца из Бендена. Их хлопоты, такие обыденные, показались К’лону удивительно милыми и родными после мертвенной тишины и запустения сраженного эпидемией холда. Он попросил их, когда будет время, снять оставшиеся после Встречи флаги, и вышел во двор.

«Это очень горестное место, — пожаловался Рогет, увидев своего всадника. — Это самое страшное место, в которое мы когда-либо летали. Сколько нам еще тут оставаться? Ты тоже это чувствуешь. Давай скорее полетим повидаемся с А’мурри и Грантой...»

— Мы можем лететь, — сказал К’лон, забираясь дракону на спину.

Он никак не мог оторвать взгляда от огромных погребальных холмов на берегу реки. Это на них все время смотрел Алессан? Или вон на тех скакунов, чудом оставшихся в живых, что паслись на дальнем поле?

— Улетаем, — сказал он Рогету. Он больше не мог думать об эпидемии, смерти, горе. — Я просто обязан повидаться с А’мурри. Тогда я снова смогу выносить все это...

Ему, конечно, следовало вернуться в мастерскую лекарей. Дел и впрямь было невпроворот. Но вместо этого он представил себе залитые солнцем высоты Вейра Айген, слепящий блеск расположенного неподалеку озера...

Рогет радостно взмыл в небо и без колебаний ушел в Промежуток.