Древний Перн

— Да уж, я думаю, — Морита нервно ходила взад вперед. — Если действительно на этом поврежденном крыле сукровица так и не появилась... Как Фальга?

— Ее все еще лихорадит.

— Но это не та болезнь, я надеюсь?

— Нет. Ее лихорадит от полученных ран. Но лекари наблюдают за ней.

— О, клянусь Яйцом! Фальга знала, как собрать сукровицу! Придется поручить это Киланте и Дионе.

Морита взглянула на свою королеву.

— Она проснется еще очень нескоро, — Лери взяла Мориту за руку. — Собрать сукровицу и нанести ее куда требуется — это ведь займет совсем немного времени.

— Орлита доверяет мне!

— Мне тоже. Каждый миг задержки...

— Да знаю я, знаю! — с болью в сердце она думала о несчастных Фальге и Тамианте.

— Если Орлита проснется, то Холта тут же об этом узнает, — уговаривала ее Лери. — Твоя королева все поймет. В конце концов, кладка уже закончена.

В чрезвычайных обстоятельствах, которых в последнее время расплодилось без счета, требовалось предпринимать чрезвычайные меры.

— Холта готова тебя отвезти. Я ее уже спросила...

Морита сдалась. Бросив последний взгляд на спящую королеву, она почти выбежала из вейра. Вскоре, одев летную куртку, шлем и очки, она уже сидела на шее Холты. И снова каждой своей клеточкой она ощущала разницу между Холтой и Орлитой. Несмотря ни на что, Морите упорно казалось, что она каким-то неясным ей самой образом предает свою королеву, летая на другом драконе.

 — Летим в Вейр Плоскогорье, — вполголоса сказала она Холте.

 Они ушли в Промежуток, едва взлетев. У Мориты даже дух захватило от такого грубого нарушения правил полетов. Но не успела она собраться с мыслями и вспомнить о своем стишке, как они уже парили над чашей Плоскогорья.

 «Орлита все еще спит, — сообщила старая королева, приземлившись. — И Лери, между прочим, тоже.»

 — Это ты, Морита? — раздался дрожащий голос Дионы. — Скорее! Скорее!.. Да, Прессен, это она!.. Я провожу тебя к Тамианте, — продолжала она без перерыва. — Моя милая Киланта так о ней волнуется...

 Когда Морита вошла в вейр, она поняла, почему. Тамианта выглядела скорее зеленой,.чем золотой — крыло и рана на боку были просто серыми. Она мелко дрожала.

 — Воды! Дайте воды! — срывающимся голосом молила лежащая неподалеку Фальга.

 — Это все, что она говорит, — прошептала Диона, заламывая руки.

 Прессен, подбежав к Фальге, попытался напоить ее, но всадница резким движением выбила кружку у него из рук.

 Ругаясь последними словами, Морита потрогала шею дракона — кожа на ощупь казалась горячей и сухой.

 — Воды! Только не Фальге, а Тамианте! Неужели непонятно?! Неужели никому из вас не пришло в голову предложить Тамианте воды?!

 — Об этом я как-то не подумала, — всплеснула руками Диона. — Киланта тоже все время говорила о воде, но мы думали, что речь идет о Фальге...

 — Воды... — стонала израненная наездница. — Воды...

 — Да не стой же ты как истукан, Диона! В соседнем вейре у вас кто? Ученики? Прикажи им натаскать сюда воды! Пусть возьмут бак на кухне! Чудо, что Тамианта еще жива! Из всех безответственных, нерадивых, ленивых придурков, которых я когда-либо встречала... — Морита увидела изумленное выражение лица Прессена и заставила себя остановиться. Словами делу не поможешь. — Я не могу летать сюда каждый день и выяснять, напоили вы драконов или нет!

 — Ну, разумеется, не можешь, — успокаивающе сказал лекарь.

Взбешенная неумехой Дионой, Морита наклонилась над поврежденным крылом. Пара дней без смазки, и разорванные кусочки мембраны уже не приживутся. На земле под крылом что-то заблестело. Морита присела и, обмакнув пальцы в лужицу вязкой жидкости на полу, принюхалась.

— Прессен! Этот дракон истекает кровью!

— Что?!

Морита постаралась поточнее припомнить, какие инструкции она дала лекарю. Кажется она сказала: смазать рану на боку обезболивающим бальзамом... Почему же она не проверила рану? И с чего вообще она решила, что в суматохе, царящей в Вейре Плоскогорье, с его новыми, еще неопытными лекарями и измученными всадниками, рану обработают как положено? Вместо того, чтобы самой в этом убедиться, она радостно помчалась домой, гордая мастерски починенным крылом.

— Прессен, прости! Я сама во всем виновата. Мне надо было обработать рану на боку. Дело в том, что в результате ожога повреждены вены у ребер и на плече. Обезболивающая мазь скрыла кровотечение. А в итоге сукровица не достигает крыла. Надо как можно скорее восстановить вены. Операция примерно такая же, как у человека. Главное — следить за цветом тканей.

— Вообще-то, хирургия — не мой профиль, — начал Прессен, но, увидев, как исказилось лицо Мориты, поспешно добавил: — Но я ассистировал при операциях и могу помочь.

— Мне потребуются хирургические зажимы, нитки, иголки...

— У меня есть все необходимые инструменты. Когда я сюда прилетел, мне передали вещи Барри — лекаря, жившего тут до меня. Он умер, помнишь?