Дроу в 1941 г. Я выпотрошу ваши тела во имя Темной госпожи

Мириады крошечных паукообразных созданий покрывали его тело сплошным покрывалом, создавая невообразимое зрелище. Скрытая под пауками человеческая фигура казалась струящейся, меняющейся, оттого и еще более жуткой. То черный, то серый, то искрящийся, человек смотрел прямо на старика.

Доктор, прожженный циник, вспоминавший о Боге лишь изредка, да и то с понимающей усмешкой, вскинул перед собой руки, словно защищаясь. Будь у него оружие, вытащил бы и его. Ведь, происходящего просто не могло существовать в реальности. То, что видели его глаза, было из области мистического, перед чем даже война с ее смертями и ужасными страданиями казалась совершенно понятной и объяснимой. Здесь же он оказывался перед чертой, за которой начиналось запредельное пространство.

Чувствуя, что сейчас грохнется от охватившей его слабости, Гольцман начал пятиться. Ноги сами собой несли его назад, подальше от этого проклятого места.

— Пауки… Как же так? Это же пауки… Настоящие пауки… А он ничего… Смотрит и все…

Увиденное его не просто испугало, а выбило из привычного, понятного. Только что все было совершенно ясно — лес, он, собравшиеся красноармейцы. А теперь?

— Они слушаются его… А глаза, какие у него глаза…

От слишком резкого движения нога подвернулась, и старик бы рухнул на землю, если бы его не схватили. Как расшалившегося мальчонку, доктора приподняли, крепко встряхнули и поставили на ноги.

— И что ты забыл здесь, хуманс? — Гольцман вздрогнул, когда у его уха прозвучал этот свистящий шепот. — Сейчас совсем не время для прогулок. На небе полная луна…

* * *

Риивал, конечно же, уже давно его заметил. Как бы тот ни старался быть тише и незаметнее, шум все равно стоял такой, что дроу то и дело морщился. Мало приятного, когда кто-то вмешивается в ритуал Посвящения.

— Хуманс… — вырвалось у него презрительное шипение. — Младенцы племени, и то меньше шумят.

Похоже, местный целитель, наконец, созрел для разговора. Последние дня он с такой жадностью и нетерпением поглядывал на Риивала, что их встреча была неизбежной. К сожалению, это случилось в самое неподходящее для этого время.

— Ритуал нельзя прерывать.

Он, наконец-то, решился взять себе первых учеников, чтобы с их помощью удвоить, а то и утроить, усилия по возвращению Богини. Одному, будь ты хоть легендарным мастером клинка или арахной-воительницей, будет трудно добиться успеха на этом пути. А Богиня не прощала промедления.

— Никак нельзя.

Дроу в два прыжка догнал старика, и, подхватив за шкирку, мягко усадил на землю у дерева. Судя по бледности и бессвязному лепетанию, тот был сильно испуган.

— Дыши, глубже дыши, — он заглянул в бесцветные глаза старика. — Сейчас все пройдет. Даже опытные воины чего-то боятся, и никогда не стыдятся этого. Сиди, жди, и скоро все узнаешь, если, конечно, захочешь. Понял?

Дождавшись от целителя кивка, Риивал развернулся и пошел обратно. Ритуал должен быть завершен не смотря ни на что, иначе будущие ученики навсегда останутся в дурном беспамятстве.

— … Темная госпожа, в твою славу и твою честь, — возвращаясь к костру и сидевшим вокруг него людям, Риивал продолжил восхвалять Богиню. Обращение и восхищение Темной госпожой есть традиционное начало всех до единого ритуалов дроу. — В твое царствие и твое могущество, грядущее и неотвратимое…

Каждый из склонивших перед ним голову был отобран им лично. Проверенные, надежные, готовые без сомнения выполнить любой его приказ, они напоминали самих дроу из его родного мира. Воины признали его своим господином, по собственной воле вверяя в его руки свои жизни.

Риивал не раз и не два спасал их на поле боя. Делился секретами выживания, войны. Каждый день испытывал их силу, волю, терпение и верность, присматривая будущих учеников. И вот час Посвящения и Испытания пришел. Теперь Богиня должна была сказать свое слово.

— Готов принять волю Темной госпожи? — Риивал остановился перед крепким белобрысым парнем, встретив истовый, полный веры взгляд.

Тот немедленно кивнул.

— Прими волю и благодать, Благословенной Ллос! — едва прозвучал последний звук, как шевелящийся паучий поток схлынул с дроу и в мгновение ока захлестнул будущего ученика. — Если ты достоин…

Это и был момент истины, мгновение выбора. Будет благословение Ллос — хорошо, не будет — плохо… для тебя.

Человеческая фигура превратилась в огромный черный ком, поверхность которого находилась в непрерывном движении. Тысячи и тысячи крошечных паукообразных существ облепили каждый сантиметр человеческого тела, покрывая его многочисленными укусами.

— А-а-а-а, — откуда-то изнутри черной живой массы начал доноситься еле слышный жуткий стон. — А-а-а-а…

Стоявший рядом, дроу не шелохнулся. Древний ритуал нельзя прерывать не по своей, не по чужой воле. Соглашаясь на него, ты идешь до конца, чего бы это ни стоило.

— А-а-а-а…

Шевелившаяся масса несколько раз дернулась, шевеля бесформенными конечностями, и затихла. Через несколько ударов сердца живая черная масса схлынула, оставив лежать на земле неподвижное тело.