Дроу в 1941 г. Я выпотрошу ваши тела во имя Темной госпожи

— Темная госпожа сказала свое сло… — начал было произносить риутальную фразу, Риивал вдруг замолчал. Ему показалось, что кажущееся бездыханным тело шевельнулось.

Напряженные взгляды в полной тишине скрестились на скрюченном теле. Казалось, перед ними было что-то неимоверно ценное.

Вдруг тело обмякло. Напряженные, плотно прижатые к телу конечности бессильно опали. Дернулась голова и послышался еле слышный голос:

— Госпожа…

Поднялись веки, открывая глаза с кровавыми прожилками.

— Прими мое служение…

Его мертвенно бледное лицо, покрытое бесчисленным множеством крошечных укусов, медленно наливалось цветом.

Уже не человек, но еще не дроу…

Глава 20 Испытание

* * *

Окраина станции Котельники

Раннее утро. Плотный туман шапкой сползал с верхушек деревьев, отступая под напором первых лучей восходящего солнца. Все меньше и меньше становились тени, предвещая скорую жару.

Из леса вышел мужчина с небольшим свертком под мышкой. Явно, гражданский: горбился, на плечах серый плащ, и ни намека на оружия.

— … Что это все было? — Гольцман остановился перевести дух. Облокотившись на ствол дерева, платком стал вытирать пот со лба. — Какое-то сумасшествие, черт побери, — всю дорогу назад он мучительно пытался разобраться в том, свидетелем чего стал этой ночью. Честно говоря, выходило не очень хорошо. Какая-то белиберда выходила. — Может гипноз?

Это были очень странные вещи. Целые потоки пауков, послушных воле человека. Люди, не боящиеся боли и без раздумий шагающие в костер. Совершенно невероятные обещания, которые даже шепотом озвучивать страшно.

— А почему, собственно, гипноз, а не добрая воля? — он перехватил поудобнее котомку с мазями, которые ему дал сержант. Тяжелая, все время норовила выскользнуть из рук. — Ведь, сержант пообещал, что каждый из них не умрет, пока последний фашист топчет ногами землю.

Дико звучало. Как горстка бойцов сможет выжить в этой страшной мясорубке? Как они смогут противостоять этой коричневой орде, перед которой сдалась вся Европа? Только Гольцман, как и остальные бойцы, верил ему. Может наваждение, может нечто более глубинное было причиной.

— Нет, нет… это все не просто так.

Сразу же вспомнились слухи, которые гуляли в полку. Многие из них скорее напоминали сказки или похождения былинного героя, а некоторые истории из средневековья о вампирах и оборотнях. Взять хотя бы слух о том, как сержант в одиночку вырезал целую роту фашистов и вернулся без единой царапины. Или почему командиры его как старшего товарища слушают? Странно ведь.

— А его мази, которые безнадежных раненных на ноги ставят? — он еще сильнее прижал к груди котомку с травяными мазями. — А пауки, словно дрессированные? Как это все понять? Разве это нор…

И тут за его спиной хрустнула ветка. Гольцман обернулся и увидел двух красноармейцев.

— Вы? — конечно, их узнал. Оба ночью сидели у костра и о чем-то шептались с сержантом. — Напугали.

— Приказано проводить вас, товарищ Гольцман, — проговорил первый, плотный, словно весь налитой силой. Лицо невыразительное, каменное. Такой в один момент голову свернет, как куренку. Бойцы разошлись: один встал справа, другой — слева. — Время военное, не спокойное.

— Хорошо, хорошо. Приказано, значит, приказано.

Доктор обреченно кивнул, понимая, к чему все идет. Вообще, удивительно, что его отпустили после того разговора. По-хорошему, прямо там и должны были закопать. Как говориться, концы в воду, то есть в землю.

Странно, очень странно. Ведь, они договорились с тем сержантом. Пожали друг другу руки, а выходит, все без толку.

— Только уж здесь давайте. Там мои девочки увидят, напугаются. Им и так каждый день достается. А так пропал и пропал: может бомбой попали, может диверсанты застрелили…

Покорно обернулся. Плечи опустились. Сгорбился. Всем видом показывал: мол, давайте.

Гольцман сделал шаг, еще один и еще один, но так ничего и не последовало. Не выдержав ожидания [зачем мучить-то?], он развернулся.

— Товарищ Гольцман, мы уходим, — один из бойцов сделал к нему шаг, оказавшись на расстоянии вытянутой руки. — Не забудь про уговор. Ты примечаешь раненных, у которых нет ни шанса выжить. Учитель же делает то, что обещал. Помни про договор.

Сказав это, боец шагнул назад. Кусты орешника сомкнулись за ним, словно никого здесь и не было. Следом так же исчез и второй, бросив напоследок на доктора внимательный взгляд. Не угрожал, не пугал, просто предупреждал.

… Договор, значит, — тихо, очень тихо прошептал Гольцман. — Договор… Если ты исполнишь обещанное, я сделаю все…

В этом договоре все было странным, не укладывающимся в голове. Он должен был сообщать сержанту и его людям обо всех раненных бойцах, которым «ничего не светило». Что они хотели с ними сделать, Гольцман не знал, а спросить побоялся.

А взамен ему обещали невозможное… Сержант поклялся привести того человека, который был виновен в смерти его жены. Но как это было возможно?

— Откуда он узнал про шталлаг Х-344? Все, кто был в моем отряде, умерли… Сгорели в печи… И Сара тоже…