Дрожь в основании ада

— Головы ниже! — закричал кто-то, и капитан Одеймир поднял глаза как раз в тот момент, когда бизань «Риптайда» рухнула, как усталый лесной великан. Вся мачта накренилась с медленным величием, и он снова выругался с безнадежной злобой. Должно быть, она была срезана ниже уровня палубы одним из этих проклятых снарядов Шан-вей, и раздирающий, рвущийся звук, когда сломалась грот-стеньга, и последовавший за этим звук был ужасно отчетливым даже сквозь бедлам.

Три его орудийных расчета спардека подготовили свои орудия, но у них не было цели. Чарисийский галеон уверенно двигался поперек кормы «Риптайда», стреляя из пушек, затем встал рядом с ним с подветренной стороны. Ситуация была безнадежной, и он знал это еще до того, как его корабль потерял бизань. Теперь, когда он пригнулся, чтобы избежать обезглавливающей силы щелкающих бизань-вант, он увидел своего противника не более чем в двухстах ярдах от своего корабля. Он убрал марсели, снизив скорость, обеспечив более устойчивую орудийную платформу, и его орудия изрыгали пламя, дым и смерть с точностью метронома.

Еще больше ракет еретиков с ревом взмыли в небеса, заливая своим безжалостным светом сцену ужасов. По меньшей мере три чарисийских галеона открыли огонь по «Сент-Андру» капитана Курно. Он уже потерял фок-мачту, грот-мачту и бушприт, и хотя на таком расстоянии нельзя было быть уверенным, не похоже, что хотя бы одно из орудий Курно могло стрелять.

Еще двое чарисийцев плыли рядом с «Тайдом», яростно колотя его с двух сторон одновременно. Прямо на его глазах они оба врезались в борт корабля капитана Окэмото, и полетели абордажные крюки. Он не мог слышать пронзительный, воющий боевой клич чарисийцев — не отсюда, не из-за нескончаемого рева орудий, — но ему и не нужно было его слышать, чтобы знать, что происходит на борту флагмана эскорта. И после того, что произошло в Кауджу-Нэрроуз, и учитывая, куда направлялся конвой, за этим пронзительным, ужасающим воем этой ночью стояло бы очень мало милосердия.

Он в отчаянии огляделся, но падающие мачты унесли знамя «Риптайда» с собой. У него не было флага, чтобы спустить его, и он не был слишком уверен, что чарисийцы обратили бы на это внимание, если бы он у него был.

— Пожар! — закричал кто-то. — О, Боже милостивый, мальчики! Он загорелся!

Одеймир повернулся на крик, и его живот превратился в комок льда, когда он увидел первые языки пламени, вырвавшиеся из переднего люка.

— Покинуть корабль! — крикнул он. — Покинуть корабль!

Другие голоса подхватили приказ, и люди начали прыгать через высокие борта галеона. Некоторые из них — по большей части старшины и старшие матросы — достаточно хорошо сохраняли самообладание, чтобы бросать спасательные круги людям в воде. Другие пытались спустить уцелевшие лодки. Но большинство из них просто перелезали через фальшборт или отчаянно выбирались из его орудийных портов, спасаясь от безумия и ужаса… и пламени.

И даже когда они бежали, чарисийские орудия продолжали свой безжалостный гром.

* * *

— Боже мой, — пробормотал отец Андир Брохило, подписывая себя скипетром Лэнгхорна, когда ночь за кормой КЕВ «Тракьюлент» растворилась в пылающем хаосе и кошмаре.

Младший священник понятия не имел — не мог себе представить, — как это могло произойти так внезапно, без предупреждения. Одно мгновение казалось, что все было спокойно, нормально. В следующее мгновение эти отвратительные сверкающие огни отравили небеса, и начались безжалостные, раскатистые залпы. Коммандер Урвин Густавсин выполнил свой постоянно действующий приказ и немедленно развернул свой корабль, направившись на юго-восток, обратно в пролив Тросан, но «Тракьюлент» был транспортным галеоном. Никто никогда не задумывал его как настоящий военный корабль, точно так же, как никто не тратил деньги на медное днище для него. Вероятность того, что он сможет обогнать чарисийский галеон, была, мягко говоря, минимальной. Даже Брохило знал это.

— Что… что сейчас происходит? — спросил он.

— При всем моем уважении, отец, — категорично сказал командир Урвин Густавсин, — нам надирают задницы. С «Тайдом» покончено, «Сент-Андру» разбит, а «Риптайд» в огне. Должно быть, по меньшей мере двадцать или тридцать ублюдков, и это только вопрос времени, пока…

Ночь перед ними разорвалась на части внезапным, быстрым извержением залпов.

* * *

Капитан Хоншо Брикстин нес все паруса, когда северный горизонт превратился в котел огня и взрывов. В отличие от других членов эскорта, у него действительно было время подготовиться к действию — и погасить все огни, — но он не питал иллюзий относительно того, что должно было произойти. Он имел не больше представления, чем любой другой доларский офицер, о том, как это могло произойти, но «что» из этого следует, было убийственно ясно.

У него тоже не было иллюзий относительно того, что произойдет, если он направит свой корабль прямо в этот котел, но выбора у него не было. Это был его долг, и, по крайней мере, было возможно, что КЕВ «Сент-Килман» продержится достаточно долго, чтобы прикрыть бегство «Тракьюлент» и «Продигэл лэс».

— Корабль по левому борту!