Дрожь в основании ада

Теперь «Виндикейтор» резко повернул на правый борт в облаке белой пены и грохоте парусины, выходя на ветер и готовясь нанести левым бортом залп по доларскому кораблю с расстояния чуть более шестисот ярдов.

— Вступайте в бой с врагом, капитан Пимбиртин, — холодно сказал сэр Брустейр Абат.

* * *

Капитан сэр Ливис Одеймир крепко спал в своей каюте, когда первая чарисийская ракета с визгом взмыла в небо, но команда КЕВ «Риптайд» была так же хорошо обучена, как и любой другой экипаж где бы то ни было. К тому времени, как он добрался до двери своей каюты, барабаны начали раскатываться; к тому времени, когда он добрался до палубы, казенные тросы были отброшены, орудийные порты открылись, и пороховые обезьяны уже мчались к погребам.

И к тому времени, когда его глаза нашли пылающие сигнальные ракеты чарисийцев, висящие, как проклятия, над морем, КЕВ «Виндикейтор» уже разворачивался за кормой на расстоянии шестисот ярдов, скрытый в темноте, в то время как его собственный корабль резко выделялся на фоне вспышек и с каждой ракетой.

— Парус с наветренной четверти! Парус с!..

* * *

— Стреляй, сколько сможешь! — рявкнул Ливилин Пимбиртин.

Дальность стрельбы была большой даже для чарисийских стрелков, но освещенные кормовые иллюминаторы доларских галеонов были видны настолько хорошо, насколько вообще могла быть видна цель, и орудийные расчеты «Виндикейтора» ждали этого момента с тех пор, как узнали о Кауджу-Нэрроуз. Они не торопились, чтобы сделать все правильно. Офицеры дивизионов и командиры орудий ждали, убедившись, что каждое орудие полностью готово, оценивая движение корабля, затем…

— Огонь!

Мощный залп галеона разорвал ночь на части, как извергающийся вулкан.

* * *

Несмотря на все мастерство артиллеристов и всю их тщательную подготовку, «только» одиннадцать тридцатифунтовых снарядов «Виндикейтора» нашли свою цель. Но эти снаряды врезались в «Риптайд», когда члены доларского экипажа все еще мчались к своим постам, все еще пытаясь справиться с парализующей неожиданностью. Это был не идеальный боковой залп; угол был слишком острым для этого. Но это было достаточно близко, и они появились, как демоны, воющие из ночи, чтобы ворваться на корабль, и взорвались со всей яростью самой Шан-вей.

Уши капитана Одеймира напряглись от грохота взрывов, и, наступая им на пятки, он услышал крики раненых и умирающих людей.

— Круто вправо и приготовиться к бою! — крикнул он. — Давайте, ребята! Освободите эти орудия — сейчас же!

«Риптайд» начал поворачиваться на правый борт, отворачивая свою уязвимую корму от врага, и он услышал разрозненные крики одобрения от орудийных расчетов. Но даже когда он подгонял их, он знал, что это бесполезно. Поворот занял бы слишком много времени, и с его начала требовалось не менее пятнадцати минут, чтобы подготовиться для действий. Хорошо обученная команда могла бы справиться с этим всего за десять минут, но только в том случае, если бы она знала, что им предстоит. Будучи застигнутыми врасплох посреди ночи, абсолютно без предупреждения, они лишь чудом могли бы сделать это за двадцать, а у «Риптайда» не было двадцати минут.

Еще один свирепый бортовой залп пронесся по воде, оставляя за собой красные полосы горящих фитилей, и КЕВ «Риптайд» содрогнулся в агонии, когда разрывающиеся снаряды терзали его.

* * *

— Капитан! Капитан Варней!

Хорейшио Варней открыл свой уцелевший глаз, когда кто-то потряс его за здоровое плечо. Ему потребовалась, казалось, целая вечность, чтобы очнуться в грязной, вонючей адской дыре трюма «Продигэл лэс». Затем он закашлялся, прочистил горло и сплюнул.

— Что? — спросил он. — В чем дело, Жаспар?

Жаспар Шьюмэйкир был третьим лейтенантом КЕВ «Вортекс». Он также был вторым по рангу пленным после самого Варнея. Только девять офицеров — трое из них мичманы — выжили и добрались до залива Горат. Варней знал большинство тех, кто изначально был захвачен в плен, но остальные умерли от ран после битвы, и Шьюмэйкир был единственным из выживших, кто не был тяжело ранен. Вместо этого он имел несчастье быть нокаутированным падающим блоком, когда бизань-мачта «Вортекса» упала за борт. Он пришел в сознание только на второй день после битвы. И даже тогда…

— Стрельба, сэр! — Настойчивый голос Шьюмэйкира прорезал блуждающие мысли Варнея, как ленточная пила с водяным приводом.

— Стрельба?! — Варней выпрямился, его правая рука — единственная, которая у него еще оставалась, — скользнула в вонючей грязи, образовавшейся от людей, навсегда прикованных цепями к палубе. Он чуть не упал, но хватка Шьюмэйкира на его плече предотвратила это.

Конечно, лейтенант, должно быть, ошибается! Под чарисийским флагом не осталось ничего, что могло бы стрелять в доларцев. Должно быть, это был гром. В конце концов, запертый здесь, внизу, под задраенными люками, он никак не мог увидеть небо или оценить погоду, и…

Хорейшио Варней замер, когда тоже услышал длинный, раскатистый каскад взрывов, который никто из тех, кто когда-либо его слышал, не мог спутать ни с чем другим.

* * *