Друг человека

В недоумении подчинившись, Тибо выжидающе посмотрел на друга. Тот присел на стул, однако мышцы ног его оставались напряжены, словно он был готов подскочить в любой момент.

Звездный свет лился из окна на письменный стол и играл на лице ночного гостя; из-за этого оно казалось белым, будто под маской или в гриме, а сам Анри был похож на актера, отыгрывающего задумчивую тревогу. Но свет и тень лишь фальш, а чувства его являлись правдой.

С видимым усилием, Анри прервал тишину:

– Я проиграл всё.

Краткость этого заявления не внесла никакой ясности в понимание происходящего.

– Что значит «всё»? – пробормотал Тибо. – Как проиграл?

– «Всё» означает большую часть того, что я имел. И теперь не имею, – последовал ответ.

Обескураженный такой новостью, поэт первое время не мог выдавить и звука. Справившись с бушевавшими эмоциями, он с трудом выдохнул:

– Почему?

Анри отвёл глаза и долго смотрел в чернеющий угол дальней стены.

– Карты. – одними губами прошевелил он.

– Не может быть, – обомлев сказал Тибо. – Нет, у тебя ещё есть наследство. Ещё не всё потеряно…

– Нет у меня наследства, – оборвал его сухой голос.

– А у меня?

– У тебя есть.

– Тогда все хорошо. Мы поделим мою долю, а остальное можно заработать своим трудом, правильно? – поэт пытался ухватиться за хвост уходящей надежды.

Анри снова замолчал. В нарастающем волнении Тибо не знал какие мысли можно допустить. Он уже устал переживать за всех, чувствуя, что сходит с ума. Ощутив на себе прямой взгляд гостя, он невольно вздрогнул.

– Я вор. – бросил Анри.

– Не говори так.

– А как мне ещё говорить? – тон его был резок.

Подбирая слова, Тибо молча смотрел на него круглыми глазами.

– Но что ты сделал? Объясни мне. Что произошло?

– Я обокрал человека. – совершенно убито сообщил он и откинулся на спинку стула, потерев лицо руками. – Это ли не социальное дно, а?

– Нет, нет! – покачал головой поэт, уверяюще. – Это не дно. С кражей можно жить, это же не убийство.

Анри нервно засмеялся:

– Мотивируешь меня на новые подвиги? Интересное у тебя отношение к такому.

– Я не смеюсь, Анри, как видишь, это не шутка. – собрав остатки терпения, Тибо продолжил. – Я твой друг, и ты можешь мне доверять. Я никому тебя не выдам, обещаю, эта тайна умрет со мной. И насчёт денег тебе не следует переживать, я получу наследство и отдам тебе половину.

– Спасибо, Тибо, – выдохнул ночной гость устало. – У меня есть ещё одна новость.

– Не много ли? Хорошо, говори.

– Я решил переехать в Лион. Нужно это сделать как можно скорее, полиция уже наверняка начала искать вора.

– Тот человек, которого ты ограбил, видел твое лицо? – насторожился Тибо.

– Нет, сомневаюсь, но он мог запомнить мою одежду. Нужно отправляться завтра, в крайнем случае – послезавтра. Ты со мной?

– Ты серьезно спрашиваешь? – воскликнул молодой поэт. – Конечно! Мне нечего делать тут без тебя!

– Отлично, – кивнул Анри. – Тогда завтра утром я надену твой сюртук, зайду к себе, возьму необходимые вещи и вернусь. Жди меня здесь.

Подумав о квартире друга, Тибо вспомнил про старую служанку.

– А как же мадам Дюбуа?

– Что ты предлагаешь? Она благополучно останется, зачем ей мы?

«Зачем нам она,» – мысленно с сожалением поправил он гостя. – «Ты это хотел сказать?»

– Я придумаю что ей сказать, чтобы не вызывать подозрений, – продолжал Анри.

Обсудив несколько деталей их побега, они решили лечь спать как можно раньше и не зашторивать окна. Уступив свою кровать другу, Тибо расположился на полу, соорудив себе подушку из старых вещей. Изредка переговариваясь, они бросали все более короткие фразы, пока их не одолел крепкий сон.

Когда Тибо проснулся, бледные лучи восходящего молочного солнца плясали на стене. Спина его ужасно болела, он с усилием сел и поморщился. Анри уже ушел, заправив за собой постель.

Поднявшись, Тибо ощутил боль в ногах.

– Вся сущность моя умирает. – сонно проговорил он, разрезая тишину.

Убрав разложенные на полу старые вещи, он с сомнением поглядел на клетчатое пальто друга, которое так и осталось висеть на спинке стула. Не долго думая, Тибо сложил его и засунул под кровать.

Прошло около четверти часа после его пробуждения.

«Первые спокойные минуты на этой неделе,» – стоя у небольшого зеркала и приводя волосы в порядок, подумал поэт.

Раздался настойчивый стук, и Тибо бросил взгляд на часы.

– Даже восьми часов ещё нет, – фыркнул он, подходя к двери. – Как же страх подгоняет людей!

Однако вместо Анри на пороге он увидел жандарма. Подавившись собственными словами, Тибо потерял дар речи. Он был уверен, что поседел от страха.

– Доброе утро. – пробасил жандарм, за его широкой спиной стоял низенький человек.

– Доброе утро, – стараясь побороть окоченение в теле, ответил Тибо и пропустил непрошенных гостей.

– Этого господина ограбили, месье, он уверяет, что следил за вором и видел, как он заходил в этот дом. – отрапортовал представитель закона. – Я проведу обыск. Ордер у меня есть.

Холодея, юный поэт кивнул и пробормотал:

– Это невозможно. Я живу один, если бы я кого-нибудь видел, я бы обратился в полицию.