Друг человека

Несколько сконфуженно, юный поэт пояснил:

– Я помогу тебе донести воду до дома.

– Зачем? – она насторожилась.

– Я знаю твоего брата, – решил сказать правду Тибо. – Его зовут Гийом. Он болел… Я бы хотел знать, как он себя чувствует.

Девочка недоверчиво нахмурилась.

– А вы кто? – бросила она, впиваясь в незнакомца взглядом.

– Меня зовут Тибо. Для вашей семьи, я, конечно же, никто. Но нужно ли быть кем-то, просто желая помочь?

Маленькая Флави ахнула, прикрыв рот рукой.

– Повторите ваше имя, – потребовала она.

– Тибо…

Дотронувшись до его сюртука, она в задумчивости кивнула и упала на колени.

– Что же ты творишь, глупышка! – воскликнул поэт, поставив ведро на землю и подняв ребенка на руки. – Настолько ты лёгкая, маленькая фея, что ветер с ног сшибает! – заботливо поправляя ее волосы, проговорил он. Заметив ее слезы, Тибо непонимающе свёл брови. – Что случилось? Ушиблась?

Флави покачала головой, утирая слезы грязными руками. На щеках ее оставались коричневые полосы.

– Месье… Я узнала вас. Вы дали моему брату много денег. Он говорил о вас. Просил передать вам большое спасибо за все. Он просил у вас прощения, – говорила девочка, не сводя восхищенного взора со своего благодетеля. – Но вам не стоило этого делать, месье!

– Почему же? – искренне недоумевая спросил он.

Малышка поджала губы и сглотнула.

– Его выпороли из-за вас…

В горле Тибо стал ком.

– Отец выпорол его. В первый раз, когда Гийом принес пальто и немного денег. Во второй раз, когда он принес много денег, – слезы вновь потекли по ее щекам. – Он сказал, что он вор. Но мой брат не вор, нет! Я верю ему. Я всегда знала, что он говорил правду о вас… Вы очень добры, месье, спасибо!

«Вот почему он так хотел избавится от сюртука, вот почему он не желал брать деньги…» – Тибо все стало ясно, он ужаснулся от такой правды. – «Ну и зверь его отец!»

Очнувшись от дум, он заметил, что Флави рыдает на его плече.

– Ну, ну… Почему же ты плачешь? Все же хорошо. Так твой брат выздоровел? Тех денег хватило?

Немного боясь услышать о нехватке денег, Тибо подумал, что ему больше нечего отдать.

– Гийом?.. – помедлила девочка.

– Да, он.

– Гийом теперь наше солнышко.

Начал накрапывать дождь. Тибо подхватил ведро и пошел прочь от берега, на руках с ребенком.

– Прости… – пробормотал он. – Я не понимаю. Что с ним?

Успокоившись, Флави посмотрела ему прямо в глаза и прошептала:

– Мой брат стал солнцем. Сейчас его невозможно увидеть из-за туч, но скоро, скоро он посмотрит на нас.

И она обратила нежный взор небо.

Пугаясь собственных догадок, Тибо поставил ребенка на землю.

– Извини, я не знаю дороги к твоему дому. Давай ты будешь моим проводником?

Взявшись за руки, они продолжили путь в опустившемся сумраке. Небо чернело к грозе.

«Что с ним? Он умер?» – похолодел поэт, поглядывая на свою спутницу. – «Она имеет ввиду это?»

Вскоре они добрались до маленького деревянного домика. Прежде чем открыть дверь, Флави обернулась:

– Скажите ему всю правду, месье. – серьезно попросила девочка.

Они вошли в сухое и тесное помещение. На столе, в дальнем углу комнаты догорала свеча. Старик, сидящий за столом, поднял голову и уставился на гостя суровыми близорукими глазами.

– Кто вы? – рявкнул он и осекся на девочку. – Зачем ты его привела, негодница?

Тибо отпустил руку Флави, сделал несколько шагов навстречу старику и презрительно сощурился.

– Даже Евритион не может вызывать у меня такого отвращения, какое вызывает ваша персона, – вызывающе бросил молодой поэт.

– Да кто вы такой?! – яростно взвыл старик. – Какое право имеете находиться в моем доме? Я позову жандармов!

– Зовите кого вашей никчёмной душе угодно. Я – Тибо Лавайе, человек, который дал денег вашему сыну на лечение. Вы же свели его в могилу!

Хозяин дома всплеснул руками и попятился.

– Так это правда… – округлил глаза он. – Уважаемый месье… Извините меня за мою дерзость.

– Прощения вы обязаны просить у сына, – холодно отчеканил Тибо. – Он умер?

Старик потупился, приложив пальцы к глазам.

– Сегодня утром… – выдавил он.

– Вы зверь.

Горечь подступила к горлу Тибо. Он слышал как за его спиной хныкала Флави и не мог смотреть на выдавливающего слезы тирана.

– Могу ли я взглянуть на него? – опустошенно спросил поэт.

Его провели в более тесную комнатку. У окна располагалась кровать, на которой, словно спящий, покоился мальчик девяти лет. Тибо замер на пороге. Но не из-за вида Гийома, нет, с видом ребенка все было в порядке. У изголовья кровати сидела Селин. Первые несколько секунд она не обращала внимания на вошедших, однако, услышав незнакомый мужской голос, девушка резко обернулась.

– Простите, что тревожу покой, мадемуазель, – робея, пробормотал Тибо.

Поправляя волосы, она взглянула на незнакомца. По выражению ее лица, он понял, что девушка узнала его сюртук.

– Ваше имя Тибо, не так ли? – бескрасочным тоном сказала Селин.

– Верно.

Незванный гость подошёл ближе к кровати и посмотрел на мальчика. Белокурые непослушные вихры волос, едва различимые веснушки, загорелая кожа со множеством ссадин. Слишком юное и спокойное лицо.