Друг человека

Он вышел на улицу. Морозный ночной воздух слегка колол щеки. Тибо мог сколько угодно повторять «не волнуйтесь», хотя сам он испытывал не меньшую тревогу и с трудом заставлял себя рассуждать здраво. Желая отвлечься от переживаний, он направился к мосту через Орн. Вскоре его снова окружили черные тени невысоких деревьев, растущих вдоль берега.

Мрачные мысли не отпускали его разум. Посреди спокойствия природы он казался пятном напряжения. Кисти его рук подрагивали, и поэт списывал это на холод.

«Где он может быть? Никто ничего не знает, словно он растворился по щелчку пальцев. Но это… Невозможно. Дозволено ли человеку так просто исчезать? Неужели все, что так упорно создавала жизнь, так тепло хранила память, все это безжалостно топчет время?..» – Тибо качнул головой. – «Что за мысли! С ним все хорошо. Это же Анри, он всегда показывал свою независимость от других. Он скоро вернётся.»

Робкий треск сучьев за спиной Тибо, заставил его обернуться и невольно попятиться. Присмотревшись, он увидел в шагах десяти от себя Гийома, державшего в руках какую-то одежду.

– Здравствуйте, месье. – осторожно сказал он хрипловатым голосом.

– О, здравствуй, юный Дафнис, – выдохнул Тибо.

Мальчик сделал шаг навстречу и протянул то, что держал в руках. Это был сюртук.

– Я возвращаю это вам. – буркнул Гийом. – Спасибо за всё. Ваши деньги на том же месте.

Молодой поэт не сдвинулся с места и покачал головой.

– Ты можешь оставить сюртук себе, и деньги тоже! Возьми, эти вещи тебе нужнее.

Парнишка понурил плечи и недоверчиво уставился в лицо собеседника. Не найдя подвоха, он удурченно нахмурился.

– Мы ведь даже не знакомы…

Чувствуя умиление и жалость, Тибо улыбнулся, глядя на белокурую макушку ребенка. Он сделал пару больших шагов и протянул руку, однако мальчик от неожиданности отпрянул.

– Меня зовут Тибо, – представился он, все ещё держа руку вытянутой.

Гийом не протянул руки в ответ. Он хранил напряжённое молчание, пока собеседник не отошел обратно.

– Заберите своё пальто, месье. – повторил он и раскашлялся.

– Вот видишь! – воскликнул поэт. – Ты болен, тебе нужна теплая одежда, даже теплее чем этот сюртук! – Тибо присел на корточки, заглядывая парнишке в глаза. – У тебя есть лекарства? Если нет, то отдай родителям те пять франков, пусть они купят тебе лекарства. И сейчас ты стоишь тут с голым торсом, словно дикий фавн, когда даже мне холодно! Но я в теплой одежде. Надень этот сюртук сейчас же! Я не приму его даже под пытками, зная, что ты мерзнешь. – он старался придать своему голосу грозную окраску.

Гийом не спешил выполнять приказанное. Он лишь отрицательно мотнул головой.

– Пожалуйста, месье… – сухим голосом прохрипел он. – Возьмите. – и снова его руки с несчастным сюртуком протянулись навстречу собеседнику.

Тибо тяжело вздохнул и поджал губы.

– Я возьму его обратно, если ты поправишься, хорошо?

– Нет! – выпалил Гийом. – Я оставлю это все тут! Прямо здесь. Если вы не хотите забирать свои вещи, их заберёт кто-нибудь другой. – с этими словами мальчик бросил сюртук на сырую землю и попятился. – Ненужна нам ваша жалость… Возомнили себя господином? Нет уж, справимся без добродетелей.

Тибо поднялся. Он удивлённо наблюдал за парнишкой. Сквозь недоумение он смог лишь пробормотать:

– Прости, что заставил чувствовать покровительство… Я ведь хотел помочь. – он вспомнил свои недавние рассуждения на балу.

Теперь поэт почувствовал, что проявлял бесстыдную вольность, господство!

«Конечно! Кому такое понравится?» – в замешательстве подумал он.

– Тебя ведь зовут Гийом, верно? – пробормотал Тибо.

Парнишка недоверчиво сощурился, ничего не ответив, развернулся и быстрым шагом направился прочь.

С некой грустью Тибо поднял с земли сюртук и аккуратно сложил. Посмотрев в след удаляющемуся ребенку, он тоже решил, что пора возвращаться домой.

Однако мысли с новой силой атаковали его. К тревогам добавились и переживания о здоровье Гийома. Тибо не мог объяснить себе причину своей заботы о мало знакомом мальчике. Он искренне жалел, что тот не взял одежду и деньги, злился, что возможно вел себя высокомерно, хоть и не был в этом уверен.

«Почему он смотрел на меня как запуганный зверёк? Почему так хотел избавится от сюртука, от денег? Все ясно: бродяга облает пуделя, нищенствующий не будет водиться с незнающим нужды. И у мыши бывает львиная гордость. Как же быть? Ему ведь нужна помощь.»

Терзаемый волнением он ступил на порог квартиры. Анри так и не пришел. Смятение будто разрывало его надвое: бедняжка ребенок болен, и его лучший друг пропал без вести.

Мадам Дюбуа погасила свет и отправилась в другой конец квартиры. Она еле держалась на ногах.

«Несчастная старушка,» – пытаясь уснуть, думал Тибо. – «Горемыка малыш. Бедный Анри… Где же он сейчас? Будут ли люди свободны от страданий?»

Ночь была бессонная. Только под утро его одолел тревожный сон, сразу же прерванный стуком в дверь. Мадам Дюбуа мигом оказалась у порога и открыла. Тибо подскочил с кровати. Он заглянул в коридор, в надежде увидеть друга.