Друг человека

Солнце успело проделать на небе путь ближе к зениту, когда Тибо вышел на нужную улицу. Она была узкая, как и десятки других, в которых он едва не заблудился, отнюдь не сияла чистотой. Под замшелым забором одного дома валялась дохлая кошка, она была источником незавидного запаха.

Ещё раз проверив адрес, Тибо нашел нужный дом, осторожно вошёл во двор, так как калитка была отворена, и постучал в толстую дверь. Никто не ответил, тогда он осмелился постучаться в окно. После пятой череды ударов, дверь приоткрылась в недоверии. За ней была видна седая голова Робера.

– Ах, это ты, Тибо! – с облегчением сказал он и рассмеялся. – Проходи, проходи. Извини, что заставил ждать. Здесь, знаешь ли, не все в порядке с нравственностью людей.

Не двигаясь со своего места, молодой человек проговорил:

– Доброе утро. Я хотел спросить насчёт…

– Проходи лучше в дом, – повторил Робер, перебивая его. – Там и спросишь.

Тибо вошёл в сумрачное помещение. Хозяин дома захлопнул дверь и отдернул шторы на окнах. В комнату хлынул свет. Взору гостя представились сумки, чемоданы и разбросанные вещи.

– Прошу прощения за беспорядок, – произнес Робер, убирая со стола стопку книг. Одну из них он выронил прямо перед полкой и выругался.

Протягивая ему упавшую книгу, Тибо прочёл на шершавой обложке – «Манифест Коммунистической партии».

– Ты хотел что-то спросить? – вернул его в реальность голос Робера.

– Да. – кивнул гость. – Вы не знаете, где я мог бы найти месье Пеллетье? Куда он ушел вчера вечером?

Робер хмыкнул и почесал затылок. В своем потертом халате он выглядел старше, вид у него был более уставший и осунувшийся, что было совсем нехарактерно для его молодого возраста, – ему было не больше тридцати. Бледный свет из окна падал на его лицо. Среди старых шрамов на скуле выделялся свежий синяк.

– Хорошо, скажу честно, друг мой, – проговорил он, присаживаясь на край кровати. – Твой друг, я и в особенности тот паренёк Клод переборщили с вином. Мне и Анри пришлось вести его домой, этот юнец совсем не знает меры в алкоголе. Его родители были очень рады видеть его дома в таком состоянии, – лукаво подмигнув, покачал головой Робер. – Что ж, его родители неплохие люди. Жан Беккерель, отец того парня, предложил нам чай, а после – карты. Мы хорошенько скоротали время за азартными играми и ушли до полуночи.

– Ну, и где же Анри? – нетерпеливо бросил Тибо. Ему было не интересно слушать рассказы о ночных похождениях.

Робер прошел к шкафу и порылся в кармане своего пиджака. Достав оттуда бумажку, он протянул её гостю. Тибо непонимающе уставился на него, заметив, что это банкнота в пятьдесят франков.

– Бери, – сказал Робер. – Это деньги твоего друга, которые он мне вчера проиграл. Я хочу их вернуть. Они мне не нужны. Я заработаю честно, а не с помощью карт.

Тибо принял деньги, все ещё пребывая в замешательстве.

– Но… Где Анри? – повторил он.

– Понятия не имею. Мы ушли из дома Беккереля, повздорили и разошлись. Он был сильно раздосадован проигрышем.

Молодой поэт старался сдерживать наростающее чувство тревоги. Робер продолжил что-то говорить, однако Тибо уже не слушал его. Из задумчивости его вывел вопросительный взгляд собеседника.

– Извините, вы что-то спросили? – смутившись, проговорил он.

– Да, – улыбнулся Робер. – Я решил не ехать в Америку. Но я еду в Париж. В августе. Друг мой, я настоятельно советую тебе поехать со мной, эта поездка может изменить и твою жизнь.

– Ах, нет, спасибо. – покачал головой Тибо. – И мне нужно идти.

– Уже? – хозяин поднялся с кровати. – А я ведь даже чаю не предложил, как это ужасно с моей стороны!

– Нет-нет!

Шагнув молодой человек снова оказался окутан неблагоприятными запахами улицы.

– Прощай, мой друг! Удачи! – послышался за его спиной добрый голос стоящего на пороге Робера.

– До свидания! Хорошей поездки! – в свою очередь сказал Тибо, обернувшись.

После, он поспешил покинуть сеть узких улочек.

Тибо искал Анри до сгущения сумерек, но ему так и не удалось узнать где он. В театре никто не имел ни малейшего понятия о жизни Анри, так что все только пожимали плечами. Бары и таверны Анри обычно обходил стороной, но молодой поэт заглянул и туда на всякий случай. Там его не было.

Вымотанный столь долгой прогулкой по городу, Тибо возвратился в квартиру Анри, в надежде, что его друг уже дома. Мадам Дюбуа на грани паники сообщила, что не получала никаких вестей от месье Пеллетье, и что он не приходил сюда.

– Возможно ли такое? Такой приличный человек… – дрожащим голосом сетовала она. – Вдруг его убили? С ним что-то случилось. Он же такой молодой…

– Анри доживёт до глубокой старости, мадам! – уверил её Тибо. – С ним все в порядке. Я уверен, что он у кого-нибудь в гостях, просто забыл нас предупредить.

– Вы правда так считаете, месье?

– Я уверен, – повторил он и накинул на плечи свой сюртук. – Пойду поищу его. А вы не волнуйтесь так. Вы пили чай, мадам? Забудьте про чай, можете выпить коньяк, успокойтесь, на вас лица нет! Присядьте. – Тибо провел старушку к креслу. – Вам нельзя волноваться. Я приду ещё. Если хотите, я могу потом остаться, и мы вместе его подождем.