Другая

Себастьян Карлович был сыном их старого управляющего, поэтому Шефферы, понимая, что рано или поздно придется искать Карлу замену, не видели ничего удивительного в том, что сын все чаще занимался делами поместья совместно с отцом. В последние месяцы в связи с болезнью отца он фактически вел все дела сам, ездить по делам старик уже не мог, ограничиваясь подписанием документов и денежными переводами для Лидии в Париж. На переводы деньги находились, а вот все остальное каким то необъяснимым образом приходило в упадок. Оборотные средства таяли, стало резко не хватать денег на покупку хороших семян, на своевременные расчеты с кредиторами. Внешне при этом все выглядело правильно и четко, но поступавшие от сделок деньги загадочным образом исчезали со счетов, словно растворяясь в воздухе.

Лидии чуть ли не сразу с дороги пришлось засесть за отчеты, писавшиееся сначала Карлом Рихардовичем, а потом Себастьяном. По ним вроде как все сходилось… Запершись в рабочем кабинете отца и разрешив Захару беспокоить ее только в самых крайних случаях, она часами скрупулёзно сверяла каждую цифру. Новые поставщики, незнакомые раньше фамилии…

Сто рублей Илья Фридман, триста, вот снова этот же Фридман. Стоп! Кажется, нашла… Все оказалось просто – часть денег, поступавших от сделок, "уходила" через подобных Фридманов, и дальше – за пределы нежинских и, скорее всего, российских банков. И со временем эта часть становилась все больше. Видимо, старый Карл Рихардович, силы которого все больше подтачивала болезнь, со временем совсем перестал контролировать работу сына. После смерти Карла Рихардовича все стало ещё легче.

"Поехали в банк," – коротко бросила Лидди Захару, забираясь в экипаж.

Суммы, ушедшие со счетов за полгода, впечатляли – Лидии, ни в чем не отказывавшей себе в Париже, не под силу было бы израсходовать даже десятую часть.

Панночка нервно закурила прямо на крыльце нежинского банка. Выпустив дым, посмотрела в глаза подошедшему к ней Захару:

"Скажи мне, Захар, как поступают с ворами? С тем, кто без зазрения совести разворовывает, раз за разом обманывая доверившихся ему людей?"

Немногословный Захар лишь кивнул на кнут в немаленьком кулаке:

"Хотите – убью?"

Хозяйка благодарно посмотрела на него:

"Сам управлять имением сможешь? Никому больше не могу доверять…"

"Смогу, коли Вы скажете", – был ответ.

Себастьян отпирался недолго, а после содержательного разговора с Захаром отдал ему свою записную книжку с полными суммами средств, перешедших к нему в результате производившихся махинаций…

"Все вернуууу… До копеееейки… Пощадите, паниии...." – Себастьян подписывал платежные бумаги, и из разбитого лица его прямо на белые листы капала алая кровь…