Другая правда. Том 1

— Сокольникова во второй раз повезли искать трупы. До этого к следователю его не доставляли и вообще из помещения СИЗО не выводили. Иными словами, если с Сокольниковым, как вы считаете, плотно поработали, то делали это только в СИЗО. Ситуация, при которой арестованного вывезли бы к следователю или оперу в кабинет без всяких документов, полностью исключена. Администрация изолятора головой отвечает за каждого подследственного и подсудимого, там все очень и очень строго, и никакие «под честное слово» не прокатывают. Для подтверждения вашей версии нам придется допустить, что и администрация СИЗО была в сговоре с плохими парнями из милиции и прокуратуры, то есть там был просто-таки какой-то вселенский заговор с вовлечением множества людей. В это мне верится слабо, если честно. Вернемся к посещениям. Как видим, госпожа Лёвкина провела в обществе Сокольникова около двадцати минут, что следует из титульного листа протокола допроса. Объем текста в протоколе вполне соответствует времени, которое требуется на то, чтобы поздороваться, задать вопросы, выслушать ответы, записать их и подождать, пока допрашиваемый прочтет и подпишет. Всего Лёвкина пробыла в СИЗО тридцать пять минут, как мы только что установили на основании справки, выданной народному заседателю. Проявляю феноменальную сговорчивость и допускаю, что по коридорам изолятора Лёвкина летала со скоростью звука, в туалет не заходила, ни разу не остановилась, чтобы переброситься парой слов со знакомыми следователями или адвокатами, которых она там наверняка встретила, и ни секунды не ждала доставления арестованного в допросную. Из оставшихся пятнадцати минут я от щедрой души дарю в пользу вашей версии целых двенадцать минут. На визиты Шульги моей доброты не хватает, я немного помню этого человека и могу точно сказать, что быстро бегать он не стал бы, а остановиться и потрепаться всласть — милое дело. Он вообще был неторопливым и довольно вязким, по двадцать раз повторял одно и то же, так что пара слов, которыми перекидываются люди при мимолетной встрече, у Сергея превращалась в пару тысяч слов. Поэтому суммарные шестьдесят пять минут пребывания Шульги в СИЗО я твердой рукой сокращаю до сорока минут разговоров с Сокольниковым. Плюс подаренный мною бонус — двенадцать минут от визита Лёвкиной. Итого: пятьдесят две минуты в три приема. Сходится?

— Ну… да, вроде…

— Вроде, — язвительно передразнила Настя. — Не «вроде», а как в аптеке, до грамма, до минуты. Теперь включайте фантазию и ставьте себя на место Сокольникова. Вы ни сном ни духом ни про какие убийства не в курсе и, соответственно, трупы не вывозили и не закапывали. В Троицком районе не бывали, ничего там не знаете и совершенно не ориентируетесь. Вы по образованию не геолог, не географ, не топограф, не картограф и вообще не по этой части. Кто у нас Сокольников по образованию? Какой институт окончил?

— Педагогический. Он учитель истории по диплому, но в школе не работал ни дня.

— Вот именно. Навыков быстрого чтения, понимания и запоминания карт у вас нет, им взяться неоткуда. И сидите вы такой весь невиноватый гуманитарий, а вам приносят схему местности и велят запомнить, как туда проехать и где расположены три разные могилы. Вы же понимаете, что преступник не остановился на трассе у щита с рекламой, чтобы закопать тела на виду у проезжающих машин, правда ведь? Он сворачивает и долго петляет по маленьким проселочным дорожкам, на которых нет никаких указателей, старается отъехать подальше от людей и жилищ. Реально за в общей сложности пятьдесят две минуты выучить все так, чтобы не запутаться?

— Я думаю, вполне реально, — уверенно ответил Петр. — Почему нет? Он же не тупой. Нормальный парень, почти мой ровесник, память хорошая. Я бы смог.

— Отлично! Теперь вспоминаем, что пятьдесят две минуты мы с вами накопили за три приема. Приблизительно двадцать, еще раз двадцать и двенадцать. Смотрим даты: двадцать минут шестого сентября с Шульгой, двадцать минут с ним же через день, то есть восьмого, и двенадцать минут с Лёвкиной девятого сентября. Это что за двадцать минут в первый раз? Что они могли успеть? Включайте воображение, давайте же!

Петр задумался.

— Допустим, Шульга принес карту области и показал Сокольникову дорогу от его дома на Чистых прудах до места захоронения.

— Ага, — кивнула Настя. — В протоколе осмотра координаты указаны точно, подойдите сюда, я вам покажу, как это выглядит на карте.

Она вывела на экран карту Москвы и области, обозначила флажком указанное в протоколе место.