Другая правда. Том 1

А вот и справка, все правильно, судья делал все, как надо. Справка выдана начальником СИЗО по запросу суда на руки народному заседателю — фамилия, имя, отчество, паспортные данные. В соответствии с записями в журнале посещений к Сокольникову в течение пяти дней между двумя выездами в область приходили: адвокаты — 1 раз, следователь Лёвкина — 1 раз, старший оперуполномоченный майор Шульга — 2 раза. Это суду еще повезло, что журнал нашелся, у него сроки хранения маленькие, как только истекают — сразу под уничтожение, в архиве не хранят. Если бы предварительное следствие длилось дольше, а судебное заседание состоялось через многие-многие месяцы, как зачастую бывало, то никакого журнала бы и в помине не было, и справки не было бы тоже.

— Теперь включаем писательское воображение, — сказала Настя. — Адвокатов как носителей информации отметаем сразу. Причина понятна?

— Если бы они были в деле, то не отказались бы от участия? — неуверенно предположил Петр.

— Именно. Раз адвокаты соскочили после первого же визита в СИЗО, да и туда их с трудом вытащили, еле-еле нашли, как вы помните, их мы сразу из схемы исключаем. Остаются следователь Лёвкина и оперативник Шульга. В общей сложности за три посещения они, согласно справке, провели наедине с Сокольниковым в помещении для допросов один час сорок минут. Шульга — тридцать и тридцать пять минут, Лёвкина — те же тридцать пять. На самом же деле — меньше, потому что в журнале отмечено время входа и выхода через КПП, а не время пребывания в допросной. Пока человек дойдет, пока дождется привода арестованного, по дороге можно и поболтать со знакомыми, и в оперчасть СИЗО заглянуть по делу или к начальству. Так что с чистой совестью можем утверждать: представители следствия и розыска за пять дней провели с Сокольниковым не более одного часа двадцати минут. Это максимум. Думаю, что даже еще меньше. И не подряд, а в три приема. Эта часть понятна?

— Да.

— Похоже, что я пристрастна и пытаюсь выгородить следствие?

— Ну Анастасия Павловна, — Петр жалобно посмотрел на нее. — Вы меня все время шпыняете. Я же не виноват, что получил образование журналиста, а не юриста.

— Не виноват, — с улыбкой согласилась она. — Идем дальше. Открываем первый том и смотрим, что у нас идет в промежутке между обыском в квартире пятого сентября и вторым выездом в область десятого.

Сразу после обыска следователь вынес постановление о заключении под стражу, а также постановление о переводе из изолятора временного содержания в следственный изолятор. Все логично: задержанные в порядке статьи 122 сидят в ИВС, арестованные — в СИЗО.

— Кстати, Петр, запомните это хорошенько и не путайте, — посоветовала Настя. — А то иной раз книгу читаешь или кино смотришь — и волосы на голове дыбом встают от чудовищных ошибок.

После перевода Сокольникова в СИЗО следователь долго и подробно беседует со старшей сестрой Сокольникова (протокол имеется), выносит постановление о производстве обыска и выемки у сестры вещей, принадлежащих арестованному, производит эту самую выемку (еще один протокол), допрашивает какого-то свидетеля с места работы Данилова (опять протокол) и, наконец, допрашивает в СИЗО самого Сокольникова по поводу изъятых у сестры предметов.

— И это все? — с недоумением спросил Петр. — За пять дней следствия сделано только это? Да уж, не убились следаки. При такой интенсивности работы вообще непонятно, для чего было создавать бригаду и припрягать второго следователя, тут и одному работы на полдня.

— Вы неправы. У следователя в производстве не одно дело, их много. В хорошие времена — пять-семь дел одновременно, и все они разной сложности, и по каждому нужно работать. Ну а в плохие времена и до двадцати доходило, во всяком случае в те годы. Возьмем все то же пресловутое четвертое сентября: с самого утра допрос, потом до десяти вечера — выезд на осмотр в область. Всё, дружок. День прошел, ни по одному делу, кроме дела Сокольникова, ничего не сделано, и вряд ли так вышло потому, что следователи ленивые. Но я отвлеклась, возвращаемся к лабораторной работе. Вы видите в материалах хоть одно разрешение на конвоирование в период с пятого сентября, когда Сокольникова взяли под стражу и перевели в СИЗО, до момента выезда на осмотр местности десятого сентября? Лично я, — она демонстративно посмотрела на экран компьютера, — не вижу. А вы?

— Я тоже. Первое разрешение на конвоирование идет десятого, тут написано: разрешение на вывоз из СИЗО дано таким-то… фамилии, инициалы, должности, звания, номера удостоверений…