Другая сестра

Ее галерея в Лос-Анджелесе сильно отличалась по стилю от вест-вилледжского андеграунда. Она располагалась в типичной низкой постройке, какими был застлан весь город, по соседству с китайским ресторанчиком и частной музыкальной школой. Все эти заведения занимали небольшие помещения с низкими потолками. Никакого величия, витражных окон и нарочито пустующих пространств. Голоса посетителей не сливались в какофонию, эхом отлетающую от стен. Эле такой уют был по душе.

Пожалуй, люди выбирают под стать себе не только дома, но и рабочие пространства. Нонна и Мишель – громкие, величавые, а Эля – тихая, изящная, любящая домашнее тепло и уединение. Она создала свой идеальный мир, окружила себя комфортными вещами и людьми.

Со временем этот мир скомпенсировал отсутствие рядом человека, которого она представляла своим спутником. Человека, который оказался преступником и убийцей. Эля несколько лет не могла отделаться от чувства стыда за свой нелепый выбор. И ведь один раз Бог отвел, а она со слепой отвагой, подобно мотыльку, летящему на свет, который единожды его чудом пощадил, бросилась в эти отношения снова. Ночами ее часто пробивал ток осознания, она открывала глаза, полные ужаса, и думала: «Неужели это правда случилось со мной?» Она зажмуривалась, утыкалась лицом в подушку и накрывалась одеялом с головой.

Смена обстановки помогла. Эля не представляла, что было бы с ней, останься она в Москве. С помощью Нонны и Мишель ей удалось продлить законное пребывание в Нью-Йорке на целый год. Она родила Жаклин и уже через три месяца вышла на работу в галерею по гибкому графику, пристроив дочку в ясли.

А потом появился Ричард, совершенно не похожий на образ, который она когда-то любила, скорее, даже чем-то напоминающий ее клиентов во времена работы в агентстве элитной недвижимости, но только усовершенствованный по всем показателям. То есть если в Москве тридцатилетний успешный богатый привлекательный неженатый врач без детей вызвал бы настороженность, то здесь подвоха никакого не было. Пока русские мужчины прожигают молодость и собирают анамнез из бывших жен и оставленных детей, американцы с головой окунаются в учебу, строят карьеру и только потом, хорошо подготовив почву для создания семьи, отправляются на поиски подходящей спутницы жизни.

Молодой успешный врач из Вашингтона, как и любой другой мужчина, был падок на красоту. А русская девушка с золотистой ровной кожей, русо-пепельными волосами, большими серыми глазами и точеной фигуркой очень выгодно выделялась на улицах мультинационального мегаполиса. Правда, Ричард увидел ее не на улице, а в галерее, куда его пригласила его клиентка Мишель в благодарность за новую упругую грудь (специализацией молодого доктора была пластическая хирургия). Еще и поэтому он оценил Элину природную красоту.

Эля без колебаний ответила на ухаживания нового знакомого. Он появился именно в тот момент, когда ей не просто нужно было понять, каким бы способом основательно осесть в США, но и когда она решила для себя, что готова впустить в свою жизнь нового мужчину. Любовь не входила в список обязательных условий – риск возникновения этого чувства все еще тревожил ее. Вполне было достаточно уважения, взаимопонимания, восхищения – всего того, что можно осязать здравым рассудком, а не шальным сердцем. Ричард показался ей идеальным партнером. Его есть за что уважать, на него приятно смотреть (он красив), с ним интересно (он образован и начитан), за него никогда не стыдно (он прекрасно воспитан). Ей и самой есть чему поучиться у него. И ей никогда не придется выполнять функции мамочки или наставницы. Готовый состоявшийся мужчина просто пришел и предложил ей жизнь, о которой мечтает любая женщина! И жизнь эта будет проходить на побережье Лос-Анджелеса, где он открывает частную практику. Солнечная Калифорния – еще лучше, еще дальше! Тем более Нонна все равно не жила в Нью-Йорке постоянно, а больше времени проводила в Москве.

Единственным подвохом, который нашла бы прошлая Эля, которой она была до страшного предательства, являлись отсутствие духовной близости и различие менталитетов. Прежняя Эля даже не взглянула бы в сторону иностранца, она жила по совершенно дурацкой, как она теперь понимала, установке: свой «Ванька» милее сердцу. Но рядом с хладнокровным и расчетливым (в хорошем смысле) Ричардом она легко и быстро вытеснила ту дурочку с наивными установками, которые чуть не искалечили ей жизнь.

Она стала идеальной женой, прислушивающейся к мужу и подстраивающейся под него во всем. Ричард с ног сбился бы в поисках такой же покорной и чуткой к его желаниям и настроениям американки, большинство из которых буквально пропитаны феминистическими настроениями. А Эля была удобной даже не в ущерб себе. Она получила новую жизнь, достаток для себя и маленькой дочки, и самое главное – новый менталитет, который прекрасно справлялся с вытеснением любых сожалений о произошедшем и о несбывшемся.